Да чтоб у нее каблук сломался!

Но сейчас было неподходящее время, чтобы придумывать кары на голову нерадивой сменщицы.

Я с профессиональной улыбкой повернулась к гостю:

– Прошу вас, не волнуйтесь, мистер Коллинз. Мы сейчас же переселим вас в другой номер. Триста двадцатый как раз подойдет.

Вода уже подбиралась к шкафу, так что медлить было нельзя.

– Давайте спасем ваши вещи! – Я была настроена более чем решительно. Если катастрофа уже произошла, мой долг – по крайней мере, разобраться с последствиями.

– Благодарю, – буркнул Коллинз и сделал широкий шаг в сторону гардеробной.

Дальше события развивались стремительно.

Мокрый пол сделал свое подлое дело – и Джеймс Коллинз поскользнулся, замахал руками, теряя равновесие. Падение было неизбежно, счет шел на секунды!

Я рефлекторно попыталась подхватить дорогого (в буквальном смысле этого слова) гостя, и…

– Ой!

Чертово мое человеколюбие! Будь я поумнее, сообразила бы, что попытка удержать человека вдвое крупнее меня – провальная затея.

Чертов дресс код, обязывающий администраторов ходить на элегантных шпилечках! Каблук тут же явил все свое коварство – заскользил так, будто пол был залит не водой, а маслом.

Мы с постояльцем двумя неуклюжими кулями полетели на пол.

«Ну вот, теперь в травматологии будет двое новеньких», – обреченно подумала я, лежа лицом на груди гостя.

– Встаньте с меня! – нелюбезно потребовал мистер Коллинз.

Я поспешно сползла с гостя. Халат его при этом повел себя совершенно неприлично, распахнулся, обнажив выпуклую грудь, поджарый пресс, а также…

– Я ничего не видела! – пробормотала я, старательно зажмурившись.

– А зря! – донесся до меня голос распростертого на полу красавца. – Вы так эффектно зарядили локтем мне в лицо! Не хотите оценить?

Я осторожно, медленно открыла глаза.

Мистер Коллинз уже успел призвать к порядку свой своенравный халат и теперь сидел, потирая багровый кровоподтек на скуле.

Это конец! Я только что избила самого дорогого постояльца во всем отеле! Меня же вышвырнут с работы с волчьим билетом!

Интересно, а я смогу потом получить где нибудь в этом городе хотя бы место уборщицы? Ой, сомневаюсь!

Гость, насладившись выражением ужаса на моем лице, усмехнулся.

– Да успокойтесь вы. Я понимаю, что это нечаянно. А вот как я теперь появлюсь на важной встрече – это совершенно другой вопрос.

– И когда у вас эта встреча? – оживилась я.

– Через два часа…

– Этого хватит!

Я попыталась вскочить на ноги. Проклятый каблук снова заелозил, грозя окончательно сломаться. Только этого не хватало для полноты позора! Гость с любопытством наблюдал за моими телодвижениями. Самого его, кажется, совершенно ничто не смущало: ни лужа, в которой он сидел, ни насквозь вымокший халат.

Я, мысленно чертыхнувшись, сбросила туфли и наконец вернула себе гордое звание человека прямоходящего.

– Получаса хватит! – затараторила я, борясь с желанием немедленно избавиться еще и от промокших колготок. – Синяк никто не заметит!

Десятью минутами позже мистер Коллинз был переселен в сухой соседний номер, а я колдовала над его лицом с помощью спонжей, кисточек, консилеров и тонального крема.

Замазывать синяки я умею мастерски!

Мама когда то работала гримером в театре. Уж не знаю, все артисты такие буйные или маме попалась самая экспрессивная труппа, но они постоянно устраивали потасовки, которые редко обходились без травм.

Она была самым необходимым человеком в театре!

Потому, что Джульетта с фингалом – это еще худже, чем отсутствие Джульетты.