В 1967 году в Париже в Сорбонне увидело свет первое 8-томное собрание сочинений А.В. Чаянова. Зерно научного познания должно быть очень жизнеспособным, чтобы дать всходы во многих странах мира. А чаяновские работы изучаются в Венгрии, Англии, Японии и Латинской Америке… У нас пока нет".

Переход от движения к совокупности движений (к сверхдвижению) увеличивает мощь и прочность Дела, но приводит к постепенному перерождению самого Дела. Сверхдвижение начинает все более походить на старые внешние обстоятельства, с которыми когда-то боролась Творческая Личность и ее школа. Причина прогрессивная некогда борьба с внешними обстоятельствами за новую идею заменяется — после победы над ВО — борьбой между отдельными течениями (специализированными движениями) за монополию в сверхдвижении.

Примечание к 86-а и 86-в

Четким сквозным примером на ходы 46-в, 54-в, 68-в, 76-в, 86-в и 86-а может служить эволюция христианства. На первом этапе — одиночка (Иисус Христос). Ход 46-в — подбор коллектива (апостолы), перерастающего в школу, ход 54-в. Ходы 68-в и 76-в — переход к массовому движению (христианская церковь). Ходы 86-в и 86-а — образование разнородных движений, столкновение между ними (православная и католическая церковь, католики и протестанты).

Примечание к 87-а и 87-б

Логика действий ВО ясна, проста и вполне логична: заставить служить авторитет ТЛ ширмой научной бесплодности, беспринципности, даже низости ВО. Понятно, почему на этой стадии приписывают Творческой Личности открытия, которые ТЛ не совершала: чем солиднее, объемнее будет выглядеть список заслуг ТЛ, тем более гуманными, передовыми будут казаться и ВО, "подарившие миру такого великого ученого". Этим же стремлением объясняется и операция "ложный юбилей": цель ВО — доказать, что ТЛ всегда была вместе с ВО (а не против).

Пример к 87-а и 87-б

"Поворот к унифицированному официальному искусству обнаружил себя еще в 30-е годы, но с особой силой сказался в конце 40-х. Именно тогда была создана Академия художеств СССР… Нелегко ворошить старые бумаги. Время было трудное. Тот, кто принимал участие в художественной жизни, либо был бит, либо бил сам.

…Все свежее, что сохранялось, что появлялось — хотя и с трудом — в творчестве художников молодых поколений, попадало под тяжелую державную пяту верховного художественного учреждения. И даже после очистительной волны XX и XXII съездов партии перемены не произошли. Именно в это время академия могла похвастаться своим завидным постоянством. Она не стала инициатором каких-либо значительных перемен в художественной жизни, откликнулась лишь отрицательно на искания молодых художников.

Не кто иной, как президент академии В. Серов, явился активным участником и едва ли не вдохновителем того разгрома, который был учинен в 1963 году на выставке 30-летия МОСХа. Мы помним, каким гонениям подвергались тогда П. Никонов, Н. Андронов, А. Васнецов и многие другие, как вновь густая тень легла на творчество А. Древина, Р. Фалька, Д. Штеренберга… Академия боролась за унификацию творческих почерков, за успокоение слишком ретивых и горячих, за полное забвение тех, кто "сбивал" русскую и советскую живопись с "правильного" пути. Она нейтрализовала тех, кто готов был успокоиться, получив пожизненную ренту академика или члена-корреспондента (замечу, что в прежней академии эти звания никогда не были платными). В 60–70-е годы создалась полная видимость благополучия на художественном фронте.

Между тем одно за другим приходило новое поколение художников, каждое из которых несло нечто свое в советскую художественную культуру.