Попутчик улыбался, и у него тоже было довольно мрачное настроение. Насколько охотнее он провел бы уик-энд с этой восхитительной блондинкой, чем с какой-то разнаряженной журналисткой, пишущей в журнале для элиты.

— Может быть, мне удастся раздобыть место около вас, — сказал он, когда они вместе поднимались по трапу.

— Я лечу в первом классе, — сообщила Гледис с легким сожалением.

— Я тоже, — ответил мужчина. — По-видимому, проблем не будет.

— Но место около меня занято уже с Нью-Йорка, — пояснила она.

Они вошли в самолет и кивнули стюардессе, которая поздоровалась с ними.

— Мы хотели бы сидеть рядом. Можно что-нибудь сделать? — спросил мужчина.

— К сожалению, у нас заняты все места, — ответила стюардесса, сочувственно покачав головой.

Попутчик взглянул на Гледис. Она пожала плечами и пошла к своему месту у окна. Ближе к проходу сидела пожилая дама с недобрым лицом. Мужчина обратился к ней с особенно приветливой улыбкой.

— Не могли бы вы поменяться со мной местом, мадам? — спросил он ее вежливо. — Я сижу за два ряда от вас. Если вас не…

— Нет, молодой человек, — ответила женщина, энергично покачав головой. — Я не могу с вами поменяться, поскольку сижу только на левой стороне. Я летаю лишь в том случае, если могу получить место на левой стороне.

— Ах, так, — произнес проситель, и в этот момент у него было не очень умное лицо. Тогда он взглянул на свой ряд. Мужчина, сидевший у окна, спал. На нем были специальные очки для сна, защищавшие глаза от света, и было ясно: он не хотел, чтобы ему мешали.

— Пожалуй, ничего нельзя сделать, — сказал синеглазый великан, пожав плечами.

— Да, пожалуй, ничего, — ответила, улыбаясь, Гледис.

— Пожалуйста, займите ваши места, — попросила стюардесса. Ее коллега уже сервировала коктейли другим пассажирам первого класса и записывала их заказы из меню.

— Хорошего полета, — пожелал Гледис мужчина и пошел на свое место. Он проклял про себя еще раз Рауля Мартинеса, а также женщину, которой выпало счастье сидеть рядом с Гледис, и охотно подал бы жалобу на авиакомпанию за то, что та не могла обеспечить его местом рядом с этим длинноногим белокурым ангелом. Недовольный, засунул свой ручной чемодан под переднее кресло и заказал себе томатный сок. Он выпил несколько глотков и стал лихорадочно думать над тем, как ему установить контакт с прелестной женщиной, сидевшей на левой стороне самолета в двух рядах от него.

В школе, вспомнил он свои первые влюбленности, передавали, например, записочки друг другу. Ну и почему бы нет? Мужчина позвал стюардессу и попросил принести принадлежности для письма.

— Да, сэр! Как только мы взлетим, — обещала девушка.

— Не могли ли вы…

— Пожалуйста, пристегнитесь, сэр, — перебила его, улыбаясь, стюардесса.

Теперь мужчина уже серьезно задумался, не подать ли ему жалобу на авиакомпанию. Потом он стал размышлять о том, что бы ему написать в записочке, и ему вдруг стало ясно, что лучше не писать ничего.

Он не мог никуда пригласить эту красавицу-блондинку, поскольку не мог распоряжаться своим временем. Он не мог дать ей даже номер телефона, потому что не знал номер телефона этого идиотского Монтескудо Менсион. Он не мог предпринять ничего другого, кроме как смотреть на незнакомку издали влюбленными глазами и представлять, каким прекрасным мог быть этот уик-энд, если бы не было этого проклятого Рауля Мартинеса и его контракта с «Таун и кантри».