Особый случай — трудное поведение, через которое проявляется верность ребенка его кровной семье. Порой приемные дети могут воровать, игнорировать учебу, курить, пробовать алкоголь, если единственное, что они знают о своих родных родителях — это их пороки.

Ситуация 2. Кириллу 12, он живет с приемными родителями уже четыре года. До этого был год в приюте и семь лет с кровной мамой. В приют он попал после того, как маму посадили за воровство и что-то еще более серьезное. Тогда же она была лишена родительских прав. Маму он помнит смутно, видимо, она и до тюрьмы не очень хорошо о нем заботилась, подолгу отсутствовала дома, мальчик оставался со случайными людьми. Информации о ней нет, она не пишет, и он тоже не знает, куда ей написать.

В последний году Кирилла несколько раз были случаи воровства. Он брал деньги у родителей, в школе, а в последний раз украл огромную сумму — отец принес домой чужие деньги на несколько дней, на хранение. Скандал был грандиозный, хорошо еще, что потратить Кирилл успел не так много.

Конечно, были и воспитательные беседы, и работа с мальчиком детского психолога. Было видно, что он сам расстроен, что он дорожит приемными родителями и не хочет их огорчать. Но никакой уверенности, что все не повторится, у семьи не было. Наконец на одной из встреч психолог предложила Кириллу выбрать из коробки игрушки и представить, что это его близкие. Он поставил приемных маму, папу, бабушку, потом вдруг замер над коробкой и очень тихо спросил, не поднимая глаз: «А свою маму… можно?». «Конечно, это же твоя мама». У Кирилла потекли слезы. Он не мог остановиться, все плакал и плакал. Потом выбрал из коробки красное бархатное сердечко и положил на стол: «Это — мама».

Приемные родители были поражены, когда психолог объяснила им, как Кирилл до сих пор тоскует по маме. Он никогда не говорил об этом, ничего не спрашивал, ничем не выдавал своих чувств. Не то чтобы они были против — просто были уверены, что все это уже в прошлом. Приемные родители испытывали негативные чувства по отношению к кровной маме — семья была верующая, до щепетильности честная (потому отцу и доверили чужие деньги на хранение), и, конечно, они побаивались, что мать выйдет на свободу и попытается вернуть ребенка. При этом они любили Кирилла и очень ему сочувствовали и, конечно, не стали бы плохо говорить о маме при нем. Они вообще не касались этой темы. Только когда начались случаи воровства, иногда делились друг с другом мучительной тревогой: вдруг все-таки гены?

Родители по совету психолога поговорили с мальчиком о его маме, помолились за нее, сходили вместе в церковь и поставили свечку за ее здоровье. Они обратились в опеку, которая в свое время занималась Кириллом, попросили навести справки о его маме, найти ее адрес. Сотрудники опеки написали в колонию, оттуда пришел короткий ответ, что мама жива и более-менее здорова, но сидеть ей еще долго. Она прислала сыну открытку к Новому году, в которой просила его хорошо учиться и слушаться «добрых людей, которые тебя растят». Ничего не обещала. Кирилл ей ответил, они еще несколько раз обменялись короткими письмами, но постепенно переписка сошла на нет.

В результате Кирилла «отпустило». Он стал спокойнее, мягче, еще больше привязался к приемным родителям, случаев воровства больше не было. Он твердо намерен помогать кровной маме, если ей понадобится помощь, но своей семьей считает новую семью. Ему важно, что он знает, где мама, а мама знает, где он. Этого достаточно.

Таким образом, суть этого шага в том, чтобы показать или подсказать ребенку другие, «хорошие» способы добиться того, чего он хочет. Трудное поведение очень энергозатратно, и если необходимость в нем отпадает, так как стоящая за ним потребность удовлетворена иначе, оно проходит само.