– Ну что вы, вовсе нет!

Я распахнула дверь машины. Магдалина обо что-то споткнулась я едва не упала.

– Святой Франциск!

Она выпустила Пусю из рук и воздела статуэтку над головой, словно факел. Святой Франциск, покрытый фосфором, полыхал зеленым пламенем. – Он нашелся! Это небо посылает нам добрый знак. Теперь Беатрис обязательно выздоровеет! Вот увидишь, Элли!

– Да-да!

– Элли, ты не думаешь, – тревожно спросила Мамуля, – что Бетти решила покуситься на собственную жизнь?.. Я ведь простила ее за ту прогулку с Исааком.

– Уверена, она не пыталась покончить с собой. Всю дорогу до дома Фриззи мы молчали.

Десять минут показались нам часом. Пуся тоже была задумчива и даже не тявкнула, когда ее вытащили из машины под дождь. Ливень утих, хотя тьма была по-прежнему хоть глаз коли – невозможно разглядеть, где кончалось небо и где начиналась крыша тафферовского дома. Ни единого огонька. Кроме рок-н-ролла, который несся из окна верхнего этажа, не слышно ни звука. Мне даже показалось, что в доме никого нет.

– Ты позвонила в дверь? – Мамуля прижимала Пусю к груди.

Я снова нажала на кнопку звонка.

– Почему никто не отвечает?

– Понятия не имею… – Голос у меня осип от страха.

Мне мерещилось, как вся семья Тафферов сгрудилась вокруг смертного ложа Резвушки. У меня помутилось в глазах. Понимая, что сейчас не время «сомлеть», как выражается миссис Мэллой, я заставила себя сделать глубокий вдох. Тут мы услышали шаги в глубине дома.

Магдалина удивилась не меньше меня, когда дверь нам открыла миссис Корнишон – в пальто и шляпке поверх бигуди.

– О, да это миссис Хаскелл! И ваша свекровь с вами! А я как раз собиралась уходить, когда услышала звонок. – Круглое лицо миссис Корнишон странно раскраснелось: наверное, от непривычно быстрой ходьбы. – Да разве из-за радио Доун что-нибудь услышишь? – Она отступила на полдюйма, пропуская нас в дом. – И собачку с собой привели? Очень мило.

– Мы пришли к моей подруге Беатрис, – вполне дружелюбно объяснила Магдалина.

– Ай-ай-ай! Столько проехать – и все напрасно!

– Вы хотите сказать?… – Пуся выпала из рук Мамули, и та даже не извинилась.

– Ее увезли минут пятнадцать назад. – Миссис Корнишон как-то гаденько улыбнулась. – И то сказать, она теперь там, где ей давно пора быть.

– То есть? – прошептала я вмиг онемевшими губами.

– Доктор сказал, что ее надо былo сразу везти в больницу. Он торопился, у него еще два срочных вызова.

– Она очень плоха?

– Доктор сказал, что надежды мало. – Миссис Корнишон расстегнула две пуговицы на пальто, дабы показать, что мы ее не задерживаем. – Миссис Таффер – Фриззи то есть – обещала мне перезвонить сюда, потому как дома у меня телефона нет. Я и пальто надела только потому, что в доме сквозит. Так что подождите, если хотите. Она вот-вот позвонит, да и мне веселее в компании. – Миссис Корнишон уставилась в пол. – Хотя, с другой стороны, может, вам и не по нраву мое общество, если вспомнить, что утром было.

– Сейчас самое важное – здоровье Бетти! – Мамуля решительно изобразила улыбку, за что Пуся вознаградила ее тявканьем, забыв, что воспитанные собачки лают, только когда к ним обращаются.

– Я проведу вас в заднюю комнату. – Миссис Корнишон зашаркала по полу клетчатыми шлепанцами.