|
Отныне это имя письма, по этому номеру и дате письмо будут называть, по ним его будут искать. Дату и номер работник канцелярии пишет одной записью, причем лично ему важнее записать дату, поскольку по ней судят о добросовестности его работы – задерживает он или нет у себя в отделе корреспонденцию начальника. Это невозможно, чтобы он забыл написать дату, но написал номер, – это выглядит так же, как если бы вы, вписывая в ведомость на получение денег свою фамилию, забыли бы написать ее первую половину.
Подлинный документ может не иметь номера, может не иметь и даты. Такое случается, когда начальник его подписывает, находясь вдали от своей канцелярии, скажем, в командировке. Но если есть номер, то, значит, письмо прошло через канцелярию, но тогда отсутствие даты – это явный признак фальшивки. У геббельсовской фальшивки № 1 есть еще признаки подделки, которые следует отнести к делопроизводственным, хотя и более высокого уровня. Видите ли, документы такого уровня готовят чиновники очень опытные и перед тем, как их подписать, такие документы тщательно вычитывает начальник. В таких документах изначально не может быть ни грамматической ошибки, ни смысловой глупости, иначе того же Берию выдерут на Политбюро за то, что он подписывает бумаги, не читая их. А в тексте фальшивки № 1 заложено несколько смысловых положений, которые не только Берия, но и простой чиновник никогда не допустил бы. К примеру. В «письме Берии» в первой таблице дана численность польских офицеров в лагерях военнопленных с разбивкой по званиям. Чиновник, а тем более военнослужащий (работник НКВД), сам имеющий звание, никогда их так по званиям не разобьет. Чтобы было понятно, о чем речь, дам две справки о численности польских офицеров в лагерях УПВИ65;66, которые подписал майор Сопруненко 2 и 3 марта 1940 г. Они нам пригодятся и позже, но пока обратим внимание на то, как разбивает пленных по званиям этот майор: В лагерях содержится:, 2 марта, 3 марта А) Адмиралов, 1 чел., 1 чел. Б) Генералов, 12, 12 В) Полковников, 82, 82 Г) Подполковников, 201, 200 Д) Майоров, 551, 555 Е) Капитанов, 1498, 1507 Ж) Капитанов морфлота, 12, 12 З) Капитанов морфлота 1 ранга, 2, 2 И) Капитанов морфлота 2 ранга, 3, 3 К) Поручиков,, подпоручиков и хорунжих, 6014, 6049 ИТОГО, 8376 чел., 8424 чел. Из этих двух справок о численности видно, что сухопутный Сопруненко плохо разбирается, кто есть кто в военном флоте, особенно польском (американцы говорят, что для того, чтобы утопить польский военный флот, его нужно спустить на воду). Но Сопруненко не только не смешивает генералов с остальными офицерами, как он это сделал с поручиками, подпоручиками и хорунжими, но даже не объединяет их с адмиралом. А что мы видим в «письме Берии»? В таблице строки укрупнены, что разумно и допустимо. Но чиновник никогда и ни в каком случае не объединил бы вместе генералов не то что с подполковниками, но даже с родственными им папахоносителями – полковниками. Даже если бы он подсчитал всех офицеров одним числом, то обязательно выделил бы из них генералов. Тем, кто меня понял, объяснять ничего не требуется, а кто не понял, тому и трудно объяснить, что в глазах военного, да и просто чиновника, генерал – это такой штучный товар, что его с массовым товаром никогда не смешивают. Еще один момент такого же рода. В «письме» написано, что 14 736 офицеров и т п., вместе с 18 632 сидельцами тюрем «являются закоренелыми, неисправимыми врагами советской власти», но расстрелять предлагается не всех, а только «круглое число» из них: 14 700 из 14 736 офицеров и 11 000 из 18 632 заключенных. Не только реальный Берия, но и любой мелкий чиновник такую глупость никогда бы не подписал, поскольку это все равно, что самому напроситься на нагоняй в сопровождении ехидного вопроса: «Ты что, Лаврентий, 36 неисправимых врагов-офицеров и 7632 неисправимых преступника собрался у себя на даче и за свой счет содержать?» Ведь в письме не только определено, что они поголовно неисправимы, но и намека нет на то, как отбирать из этих «совсем неисправимых» «немного неисправимых». |
