– И это тоже необходимо?

– Конечно. Это – мера предосторожности, mia bella.

Эмили опустила голову.

– По-моему, дешевле и проще отправить меня домой.

– Нет. Сама посуди, в какую сумму мне это обойдется, да и времени сколько займет, если мне придется летать в Англию каждый раз, когда я захочу заняться с тобой любовью. – Он помолчал. – В настоящее время, Эмилия, твой дом здесь. Постарайся это помнить.

Раф ополоснул бритву, вытер лицо и, приблизившись к Эмили, потерся гладкой щекой о ее щеку. Она придвинулась к нему и приоткрыла рот, готовая для поцелуя. Он ласкал ее губы, одновременно гладя пальцами грудь и шепча ее имя. Чувственная дрожь уже начала свой бег по коже, как вдруг Эмили услышала слабый шорох. Раф тоже это услышал и резко повернул голову к раскрытой двери ванной – на пороге стояла Аполлония с охапкой чистых полотенец и глазела на хозяев. Раф отпустил Эмили и тихо выругался. Подойдя к девушке, он выхватил у нее полотенца, бросил их на пол и, взяв ее за локоть, вывел из ванной, а затем и из спальни. Эмили слышала, как он тихо и зло выговаривал ей по-итальянски. Вернувшись, он категорично заявил:

– Она будет уволена. Как ее зовут?

– Аполлония. – Эмили неожиданно стало жалко девушку. – Раф, может не стоит спешить? Она допустила оплошность. Но… могло быть и хуже.

– Да, могло, – с мрачным видом согласился он. – Она могла войти, не постучав, через пять минут, а я не желаю, чтобы она наблюдала, как я занимаюсь с тобой любовью. – Раф наморщил лоб. – Не могу вспомнить, когда и где я видел эту малопривлекательную особу. – И он обнял Эмили за талию. – Наверное, после обеда я буду более милосердным.

Они пили аперитив в гостиной, когда с хмурым видом появился Гаспар и сообщил, что обед задерживается, потому что Аполлония рыдает на плече у Розанны.

– У нее истерика, – развел руками дворецкий. – Она боится, что ваша светлость ее уволит.

– И правильно, что боится, – ответил Раф. – Но графиня попросила меня передумать, поэтому позовите ее сюда.

Пришла Аполлония, заплаканная и с красным носом. Увидев Рафа, она начала быстро и сбивчиво лопотать по-итальянски, но он тут же ее прервал.

– Говорите по-английски, чтобы графиня все поняла. Вам дают еще одну возможность, Аполлония, но учтите – третьей не будет.

Девушка кинулась целовать ему руку, но он отодвинулся и сухо уточнил:

– Благодарите мою жену. Это она просила за вас. Но помните – когда мы с графиней одни в комнате, то нас нельзя беспокоить. Понятно?

– Я поняла, – пробормотала служанка и повернулась к Эмили. – Grazie, ваша милость. Я буду очень стараться.

Дни перетекали в недели, и Эмили убедилась в том, что Раф не преувеличивал, говоря, какую беспокойную жизнь она будет вести. Все очень хотели встретиться с молодой графиней Ди Салис, и приглашения сыпались отовсюду. Если бы Эмили хотела, то могла хоть каждый вечер посещать банкеты, приемы или тусовки, но она оставила на усмотрение Рафа, какие приглашения принять, а какие вежливо отклонить.

Появляясь в обществе, она не могла не замечать, что является объектом оживленных обсуждений.