– Да?

– Ты должен знать, что это мучило его. Все эти годы, что вы не разговаривали. Он никогда не говорил мне, что между вами произошло или что было сказано. Но так или иначе он страдал. Независимо ни от чего.

– Понятно, – сказал Ричи и пошел по тропинке. – Понятно.

8

Весной 1895 года Бриджет Боланд Клири жила с мужем Майклом Клири и своим отцом Патриком Боландом в небольшом домике в Балливадли, графство Типперэри, Ирландия. Они были женаты около восьми лет, но детей у них не было; Бриджет было двадцать шесть, а Майклу тридцать пять лет. У красавицы Бриджет была швейная машинка «Зингер», и она, как говорится, понимала толк в моде.

Майкл Клири заявил, что его жену Бриджет похитили фейри, подменив ее ведьмой. Пятнадцатого марта Майкл Клири после трех дней различных обрядов, призванных изгнать ведьму и вернуть жену, поджег ее.

Он и девять родственников и соседей Бриджет Клири предстали перед судом по обвинению в убийстве.

Я расскажу вам историю, если желаете услышать историю. Я почти написал песню об этом, но она не очень получилась. Я думал, это будет песня о любви, а в итоге вышла песня протеста. Хотя, если задуматься, большинство песен о любви – это песни протеста.

В нашей группе были я, Питер и Тара и еще пара ребят, и все на свете было хорошо, но однажды все изменилось. Мне еще не исполнилось восемнадцати, когда как будто кто-то захлопнул дверь за моей прошлой жизнью. Все шло нормально, было много планов и возможностей, а затем все пошло под откос.

С самого начала я думал только о Таре. Только о ней. Она была младшей сестрой Питера, а мне было всего пятнадцать, и я пришел к ней домой на ее тринадцатый день рождения. Еще вчера она была тощей девчонкой, а сегодня ее окружало это сияние. И я заметил, что она поглядывает на меня. Когда мы с Питером разговаривали, она слушала, и я ощущал ее внимание, будто кто гладил меня, и чувствовал на себе ее взгляд. В те времена она глядела на меня снизу вверх.

Я знал, что она особенная. С того дня я думал только о ней, хотя не мог сказать этого Питеру. Во-первых, было не круто бегать за девчонками моложе нас. Сохли мы по девочкам постарше и взрослым женщинам, даже если они были недоступны. К своим ровесницам и девчонкам моложе нас мы относились с пренебрежением.

Но мои чувства к Таре были иными. Однажды я ждал Питера в соседней комнате и увидел ее школьную фотографию, на которой ее каштановые волосы были аккуратно причесаны, а в глазах – блик от фотовспышки. Я немедленно стянул тот снимок. Спрятал его в комоде на дне ящика, под носками, и доставал время от времени. Это была не единственная ее фотография, что я украл из их дома. Они наверняка знали, куда девались все те фотографии. Наверняка знали.

Как я уже сказал, я держал все это в тайне. Но ждал начала занятий в школе и не собирался их пропускать, зная, что увижу ее там. Школа, которая прежде была для меня кучей дерьма, превратилась в место, озаренное золотым светом. Хотя я притворялся, что мне до Тары дела нет. Я был слишком умен, чтобы выдавать себя. Не хотел, чтобы Питер или еще кто издевался надо мной.