Марни захлопала ресницами. Замечательно! Глупый ковбой снова превратился в умного!

– Правда? – Она с трудом сдерживала улыбку. Он улыбнулся:

– Да.

У него была чертовски обаятельная улыбка. Марни при виде ее всякий раз таяла. Она вся засияла и принялась теребить низ его футболки с длинными рукавами.

– Я знала, что рано или поздно ты поймешь, что я была права.

– Я этого не говорил, – возразил он. – Просто... вчера я сказал нечто, чего говорить не следовало.

– Например?

– Например... – Он вздохнул, провел рукой по волосам и негромко рассмеялся. – Я вовсе не считаю, что ты слишком много разговариваешь.

– О! – Марни была явно польщена этим признанием. – Что ж, очень мило с твоей стороны. Я так и подумала, что ты это сгоряча сказал, потому что я не такая уж болтушка.

– Марни! – Он положил руку ей на колено и стрельнул глазами в область паха.

– Ой! – Она засмеялась, глядя на его большую руку. Жаль, что эта рука лежит на колене, а не в другом месте. – И... это все? – спросила Марни.

– Что – «все»?

– Ну, больше ты ничего не хочешь сказать? – застенчиво спросила она и легонько ткнула его в плечо. – Например, извиниться за то, что ты такой придурок, объяснить, что я наступила на твою больную мозоль, а у тебя и без того были расстроены нервы, поэтому ты и встал на дыбы?

Илай криво усмехнулся:

– Я бы никогда не смог выразить это словами. Да, мне очень жаль, что я такой болван. Я поступил с тобой несправедливо.

– Ну вот, теперь я счастлива. – Марни наклонилась и потерлась носом о его нос. – Ты прощен, – прошептала она и поцеловала его в губы.

– Хм-м, – проворчал Илай. – Не нравится мне такое прощение. – Он погладил ее по волосам и подарил такой ласковый взгляд, что Марни растаяла. – Прости меня еще раз, а? – попросил он.

– Не могу. – Марни отодвинулась. – Мне нужно выуживать из озера алтарь, чтобы вымыть волосы.

– И с кем ты будешь нырять?

– С Оливией.

– С Оливией? – Он засмеялся. – Лучше бы выбрала Риса. Разве Оливия поднимет алтарь?

– Не я ее выбрала, она сама ко мне напросилась, – ответила Марни и направилась к выходу. – Она будет стараться изо всех сил: не хочет, чтобы победил Винс.

– Постой! – Илай схватил Марни за руку, – Что значит: сама напросилась?

– Навязалась ко мне в союзники, потому что злится на Винса. Я помогу ей. Если мы выиграем, она поделится со мной хлебом и сыром, и я первой пойду мыться.

– Откуда у нее взялся хлеб с сыром? – Илай покачал головой. – Послушай, не заключай с Оливией союзов. Она тебя подставит.

Ну вот, приехали: неотразимый ковбой превратился в ми-стера-ненавистника-всех-свадеб-и-невест.

– Спасибо, но я хорошо знаю невесту.

– Не думаю, – возразил он. – Оливия бросит тебя, как только поймет, что ей от тебя никакого проку.

Хоть Илай и извинился, но, если он будет продолжать в том же духе, ему снова будет присвоено гордое звание придурка.

– Не очень-то ты любезен, – сказала она.

– Не хочу показаться болваном, Марни...

– Однако у тебя это очень хорошо получается! Он нахмурился:

– Просто я лучше знаю Оливию.

– Да неужели? – спросила Марни, пробираясь к выходу. – А кто говорил, что нельзя узнать человека, пока не примеришь на себя его шкуру? – «Вот, получай, твои же слова!»

Марни выбралась из палатки и отправилась разыскивать Оливию.