Как видите, эти обязанности не слишком тяжелы физически, зато психически тут и спятить недолго. Особенно тяжело постоянно сохранять выражение восхищения как во взгляде, так и на лице, – мышцы устают, а значит, не справляешься с выполнением основной своей обязанности. Чем это грозит, видно на примере печенки.

Вообще-то Идол на алтаре хорош тем, что никто, кроме нас, не будет им в достаточной мере восхищаться, и ему это прекрасно известно. Поэтому довольно просто сохранить его в собственности, если он так уж нам необходим. Надо только зорко следить, не пытается ли его отбить какая-нибудь браконьерка (или браконьерша, в общем, браконьер женского рода), демонстрирующая восхищение еще большее и качеством выше нашего.

Значительно труднее справляться с пунктом 1, а именно Бугаем на вольном выпасе. Он не признает никаких границ и кордонов, и любая корова для него хороша. Тут как ни лезь из кожи вон, а многочисленной и совершенно нежелательной конкуренции не избежать. Еще полбеды, если у Бугая есть хоть капля такта, и свою производительную деятельность он пытается от нас скрыть, что не очень удается, но все же. Тогда мы по крайней мере знаем, что ему не безразличны, и изо всех сил притворяемся слепыми, глухими и умственно недоразвитыми.

Неплохо также поубавить у Бугая его мужскую силу, самой запрягая его в работу как можно больше, или же нагружать всякими домашними обязанностями, как то: наколоть дров или натаскать угля на четвертый этаж в доме старой постройки с высокими потолками и без лифта. Неплохо-то оно неплохо, да на каждом шагу натыкаемся на препятствия. На личное участие в убавлении силы у работающей женщины времени не остается, а дрова и уголь у нас отняло центральное отопление. А значит, с Бугаем придется или смириться, или расстаться, третьего не дано.

Секач-одиночка постоянно держит нас в состоянии стресса.

Вроде живет с нами, но все любит делать один. Ест один, так как тогда можно спокойно почитать за столом. Один отправляется в отпуск. Один идет куда бы то ни было, даже на прогулку, даже в кино, да хоть в другую комнату, чтобы там посидеть в одиночестве. Телевизор предпочитает смотреть не в компании и даже готов кустарным образом собрать швейцарские часы, лишь бы иметь предлог, чтобы уединиться. Если ему мешают, пускает в ход клыки.

А мы тем временем, как последние дуры, ломаем голову, кого он мог встретить на прогулке, какая баба сидела рядом с ним в кино, и о чем эта сволочь думает в той другой комнате, и случаем не от нас ли он так шарахается, благодаря чему все время живем на нервах. А вот и нет. Пока он при виде нас не зажмуривается и не стискивает зубы, все в порядке. К нам очень даже положительно относится, это просто у него характер паршивый. Надо его принимать, какой есть, и не забивать себе голову всякими глупостями.

Разумно было бы придумать ему занятие. Станет себе ковыряется в одиночестве и обеспечивает дом разными часами и весами и прочими разными предметами. Мы же, зная, чем он занят, вздохнем с облегчением.

Из Вожака стада можно извлечь много пользы, если направить его вожацкие наклонности нужное русло. Дипломатично, с умом, а то сильного давления Вожак терпеть не может. И пожалуйста, пусть руководит, возглавляет и направляет, сколько его душе угодно, избавляя нас тем самым от множества забот и хлопот, оставляя лишь одну: молиться, чтобы не отмочил какой глупости.

Мотылек и Трутень в общем похожи друг на друга, и оба посланы в наказание за грехи наши тяжкие. Нужно совсем спятить, чтобы хотеть такого в постоянные партнеры. Разик для развлечения – еще куда ни шло, но не больше!

Существо это глупое, бездумное, ленивое, к работе непригодное, черт паразита даже не скрывает, но при всем при этом, как правило, обаятельное, чем нас и подкупает. Мы теряем голову и ишачим на такого, экономя на каждой паре колготок и каждом походе в парикмахерскую, а он порхает себе беззаботно по миру. Домой возвращается черт знает когда.