Мало-помалу, однако, становилось ясно, как именно будет окончательно выглядеть призыв Жириновского к его избирателям. 26 июня, подтвердив, что его партия «находится в оппозиции как к коммунистам, так и к демократам», он вместе с тем предостерег против угрозы, связанной с приходом к власти марксистов-ленинцев. По его словам, в КПРФ собрались «неудачники» из КПСС, «они озлоблены и поэтому очень опасны; их не интересует Россия». При этом Жириновский вновь, в очередной раз, пообещал к 1 июля сообщить, за кого он призывает голосовать своих избирателей во втором туре. «К 1 июля, — сказал он, — возможны три варианта: либо — против всех, либо — полная свобода выбора избирателей, либо я укажу, за кого отдать голос».

Долгожданный окончательный призыв, за кого им голосовать, избиратели «сына юриста» услышали из его уст 28-го числа. Выступая в этот день на пресс-конференции, он заявил, что «не следует голосовать за худший вариант — Геннадия Зюганова». «Мы не можем поддержать КПРФ, ибо она является прямой наследницей КПСС, которая руководила нами с 1917 по 1991 год», — сказал Жириновский, добавив, что если коммунисты придут к власти, то в России исчезнет оппозиция и «в стране начнутся перетряски». «Мы же не хотим никакой перетряски, и нам трудно поверить Зюганову, ибо все 70 лет его партия лгала», — сказал Жириновский. По его словам, 3 июля в России наступит «день прощания с коммунизмом».

Складывалось ощущение, что только 28 июня 1996 года Жириновский прозрел и увидел, кто такой Зюганов и что такое КПРФ. Словно бы и не было его многочисленных попыток заключить с коммунистами союз.

При этом, правда, Жириновский оговорился, что он не поддерживает и курс «нынешнего президента», но тем не менее еще более его не устраивает КПРФ, ибо — довольно неожиданный аргумент! — «ее курс является продолжением курса Горбачева».

На следующий день раздосадованный Зюганов с великими раздражением и не очень сообразуясь с логикой так прокомментировал призыв Жириновского к своим избирателям: дескать, после этого призыва «у нынешнего президента фактически не осталось шансов выиграть выборы» — даже «самые-самые демократы после такого альянса теперь подумают, за кого голосовать».

Что побудило Жириновского сделать тот выбор, который он сделал? Ну, во-первых, надо полагать, его традиционная неискоренимая привычка при любых обстоятельствах пристраиваться в кильватер власти (сопровождаемая столь же неизменными уверениями в своей «оппозиционности»). Во-вторых, — возможно, и какие-то более конкретные мотивы… У меня, разумеется, нет доказательств, но я совсем не исключаю, что президентская сторона просто «купила» его — либо в прямом смысле, заплатив некую сумму, либо какими-то посулами. Как уже говорилось, перед выборами Жириновский неоднократно встречался с Черномырдиным. В последний раз — непосредственно накануне голосования, 2 июля. При этом, по словам самого Жириновского, прямо заявил ему, что «готов войти в правительство» и даже, более конкретно, — хотел бы получить место в министерстве юстиции (на пост премьера, как в случае победы Зюганова, он уже не рассчитывал). В правительство его, конечно, не пустили, но какие-то эквивалентные заманчивые предложения и обещания он, не исключено, получил: Черномырдину не хуже, чем Жириновскому, были известны правила этих игр…

Явлинский в своем амплуа

«Никакие рейтинги ему не указ»

Весьма скверную роль в избирательной кампании 1996 года сыграл Явлинский. Этот деятель и его сподвижники потратили много сил, чтобы расколоть демократический электорат, оттянуть его часть от Бориса Ельцина.