— Ну вот, — сказал он, поднимаясь и отряхивая колени, — теперь я тоже скульптор. Я оставил послание потомкам.

Юрасик и Лена обескураженно переглянулись.

— Чего застыли? Я же не картину в музее изрисовал, — хмыкнул Глеб. — Расслабьтесь, это просто камень! Если его мог царапать древний индеец, то почему не могу я?

— Это же… это… — потрясенно проговорил Юрасик и умолк, не находя слов.

— Это связь времен, — продолжал глумиться Глеб. — Видите — древние иероглифы и современная дата рядом, это же мостик между двумя мирами.

— Елизаров, ты придурок и варвар! — воскликнула Лена.

— Карасев, Елизаров, Зюзина! Быстро в автобус! — долетел до них зычный крик Клары Борисовны.

— Ну что, Карась! — сказал Глеб, пряча ключи в карман. — Рванем наперегонки? Кто последний, тот дурак.

Глеб сорвался с места и ловко выскочил из ямы. Юрасик и Лена, проводив его взглядом, тоже двинулись к автобусу.

Глеб

Пельмени всплыли, раздулись и перестали помещаться в кастрюле. Переложить бы их, но кастрюля побольше неделю уже стояла с остатками борща. Другой подходящей посуды на съемной квартире не было. Глеб плюнул с досады: зря высыпал всю пачку пельменей сразу! Но после экскурсии он проголодался. Да и отец вот-вот вернется со службы. Они поужинают, а потом, может, пойдут в кино. Должны же они куда-нибудь сходить вместе! Хоть раз за эти два месяца…

Отец появился лишь около восьми. Услышав звук открывающейся двери, Глеб радостно поскакал в коридор.

— Здравия желаю, товарищ капитан! — гаркнул он, схватил с головы отца фуражку, водрузил на свою голову и отдал честь. Тот улыбнулся, щелкнул сына по носу и отправился в ванную мыть руки. Глеб хвостиком последовал за ним.

— Я уже пельмени сварил, час назад! И не ем, тебя жду. А ты все не идешь. Хоть бы позвонил. А знаешь, мы сегодня были на раскопках, нам рассказывали о цивилизации майя. Представляешь, они не предсказывали конец света! Пап, а пойдем сегодня в кино?

Отец задумчиво потрепал его по голове, вышел из ванной и стал переодеваться в гражданскую одежду. Глеб заподозрил неладное:

— Пап, ты зачем одеваешься? Мы же ужинать будем.

— Да нет, — сказал отец, очнувшись от своих мыслей, — я не буду. Поешь сам.

— Ну папа! — возмущенно завопил Глеб. — Я что, опять один должен сидеть? Я вчера один сидел, и позавчера, и неделю назад! То ты работаешь, то ты дежуришь, то ты просто уходишь вечером!

— Прекрати орать, — поморщился отец. — Ты ведь не малое дитя, чтоб с тобой нянчиться. В тринадцать лет можно уже и одному посидеть.

— А что мне делать в этой дыре? — не унимался Глеб. — Телевизор в ремонте, компьютера нет, свой планшет ты не даешь. Пазл и тот уже собрал.

— Ну, пойди погуляй с друзьями, — предложил отец, оглядывая себя в большое зеркало в прихожей.

— Да откуда взяться друзьям, если мы все время переезжаем?! — взорвался Глеб. — Прихожу в класс посреди года, и никто меня и знать не хочет!

— Глеб, я не собираюсь обсуждать это в пятисотый раз! — в голосе отца появились металлические нотки. — Я человек военный, мне приказали, я поехал. А ты как несовершеннолетний должен следовать за мной. И начальству параллельно, может сын капитана Елизарова найти друзей на новом месте или не может. Я тоже постоянно среди чужих людей. Привыкай, знакомься.

— А зачем? Зачем мне привыкать, если мы через месяц отсюда уедем? — с горечью проговорил Глеб.