|
Если бы сегодня было десятое октября, это был бы День обороны. Помните, что, оказавшись в эпицентре ядерного взрыва, солдат должен держать автомат на вытянутых руках, чтобы расплавленный металл не капал на казенные сапоги! А как у вас со скоростным надеванием противогаза? Напоминаю: норматив на «отлично» – семь секунд, «удовлетворительно» – десять. Что сидите? Время пошло! А пока вы там сопите в гофрированный шланг, мы тут побеседуем с нашим главным военным! Здравия желаю, товарищ генерал!
Я показал ему на микрофон. – Здравствуйте, Антон, приветствую уважаемых радиослушателей. – Начну с самого коварного вопроса: какова военно-оборонная доктрина Стрежева? Кто потенциальный противник? – Военную доктрину формирует общество, – строго ответил генерал, – дело армии – гарантировать ее воплощение. У нас найдется ответ любому противнику, хоть потенциальному, хоть кинетическому! – И все же, считаете ли вы ситуацию в городе следствием внешней агрессии? – Не исключаем. – И как реагируете? – Согласно устава. Путем поддержания постоянной боевой готовности войск, совершенствованием уровня военно-профессиональной подготовки личного состава, его физической выносливости, слаженности экипажей, расчетов, подразделений, частей и органов управления для выполнения боевых и других задач в соответствии с их предназначением… – А боевой дух? – перебил я его. – Высок ли? – Нас не смутит даже десант шотландских парашютистов! – О, вы за словом в карман не лезете! – Как говорят у нас в армии, – сурово двинул седыми бровями офицер, – «Если генерал молчит – то это портрет генерала!» – И что же, личный состав не жалуется на некоторую… э… неопределенность ситуации? – В армии можно жаловаться только на короткий срок службы! – напомнил мне генерал. – Однако, поскольку увольнение в запас приостановлено до прекращения режима чрезвычайной ситуации, повода для жалоб нет. – А у нас режим? – удивился я. – Разумеется. При отсутствии связи с командованием вскрываются конверты с приказами, и гарнизон действует в соответствии. – А если ситуация так и не изменится? – Если ситуация не меняется достаточно долго, она перестанет быть чрезвычайной… – философски заметил Петрищев. – Но мы готовы ко всему! Со всей решительностью и применением любых военных средств, имеющихся в нашем распоряжении. – А какие средства… – начал было я. – А вот это – военная тайна! – пресек мои поползновения командир гарнизона. – Не сомневайтесь, достаточные. Не зря вскормила нас Родина своей стальной сиськой! вяло не любили в эфире военную службу Chumbawamba, пока я прощался с генералом. – А у вас тоже люди пропадают? – спросил я его. – В армии нет слова «пропал», – веско ответил военный, – в армии есть слово «проебали»…
– Чото, я уезжаю, эфир на тебе! – сдал я дела ассистенту. – Почему ты называешь меня этим странным именем? – Оно тебе подходит. Был такой… хм… известный коллега с популярного радио… – сказал я, надеясь, что Чото никогда не узнает, откуда я взял это прозвище . – Ксения грезит о коитусе в «лексусе», а у Жени жопа застряла в «пежо», – декламировал он речевую разминку, готовясь к эфиру, – мерчендайзер в коворкинге харассил коуча краудфандинга на аутсорсе… Серьезный человек, работает над собой. |
