Дверей было три, как в Париже. Эти имитации ранней готики увенчивали изображения двадцати восьми царей Израиля и Иудеи, круглое окно-розетка и другие диковины. Пройдя через центральную дверь, они очутились в средневековой утопии, которая, к счастью, была погружена во мрак. Во всяком случае, о материальных объектах можно было только догадываться. Вокруг никого не было, большой коридор был звуконепроницаем, как съемочный павильон Голливуда, и Эллери бы не удивило, если бы появился некто в крагах и громким голосом распорядился начать съемку. Почерневший от возраста дуб и железо выглядели непрочными, как театральный задник.

Когда они поднимались по широкой лестнице, Эллери с уважением заметил:

— Это настоящие норманнские доспехи, мистер Харт, или мы в музее Метрополитен?

Внезапно сверху донесся приглушенный звук, похожий на отдаленный удар грома.

Все остановились, напрягая слух. Но звук не повторился, и они посмотрели друг на друга.

— Что это было? — дрожащим голосом спросила Никки.

— Едва ли то, на что это похоже, — с нервным смешком ответил секретарь Майлса Сентера.

— А почему нет? — осведомился Эллери и ринулся вперед.

Они обнаружили его в гостиной наверху, склонившимся над распростертым человеком, который, казалось, окунул голову в целую лужу томатного пюре.

— О нет, — нелепо произнес Харт.

— О да, — возразила Никки. — Я была права. И мистер Сентер тоже. Он убит.

— Не совсем. — Эллери быстро огляделся. — Раны на голове часто выглядят как кровавое месиво. Никаких следов оружия… Не думаю, что это смертельно. Никки, высуньте голову в окно и вопите.

— Вопить?

— Зовите этого доктора! Вы говорили, он живет рядом? Харт, пошли со мной. — Эллери уже был в коридоре.

— Но мистер Сентер… — начал секретарь.

— Не прикасайтесь к нему! — Харт, спотыкаясь, вышел в коридор. — Кто бы ни стрелял в Сентера, он не мог уйти далеко. Где другой спуск?

— Другой спуск?

— Черт возьми, Харт, мы поднимались по парадной лестнице и никого не видели, значит, стрелявший в Сентера ушел другим путем. Так есть здесь другой спуск?

— Да, мистер Квин. Черная лестница в конце коридора.

Эллери побежал, и Харт уныло затрусил следом. Сзади слышались вопли Никки, призывающей доктора Грэнда.

Мрачная черная лестница спускалась к отделанной железом дубовой двери, ведущей в конец большого коридора.

— Харт, посмотрите спереди — на лужайке, в кустах, на улице, — а я проверю сзади. — Эллери подтолкнул секретаря.

В кухне было темно. Эллери натыкался на разные предметы, бормоча ругательства, пока не увидел звезду, не взял верный курс и не вышел из дома. Он оказался на узкой полосе заднего двора и прежде всего заметил паукообразную фигуру на стене, отделяющей участок Сентеров от соседнего.

Эллери подпрыгнул и вцепился руками в костлявую лодыжку.

— Благодарю вас, — послышался сердитый голос. — Я уже не так проворен, как когда перелезал через эту стену всякий раз, как только Элмо Сентеру казалось, будто он умирает, что бывало каждую неделю. Поймайте меня, пожалуйста. — Эллери принял в свои объятия сначала медицинский саквояж, а потом пыхтящего старого джентльмена, который, казалось, состоял из одних костей. — Ну? Что здесь произошло? Говорите, приятель! Эта женщина что-то орала насчет убийства. Кстати, а вы кто такой?

— Сначала займитесь Майлсом Сентером, доктор, — он в гостиной, ранен в голову. Поторопитесь!

Доктор Грэнд недоверчиво посмотрел на Эллери, взял саквояж и поспешил в дом.