Амфитеатр игральных столов, хрустальные люстры, широченная барная стойка, неумолчный – днем и ночью – шум: стук рулетки, шелест карт, шепот игроков, разговоры на всех языках мира, больше всего – на английском (а чему удивляться? Англия все еще королева морей!). Малайцы, сингапурцы, китайцы, египтяне, французы, русские, американцы… да, четыре года назад белые и цветные не смешивались так сильно.

Альберт взял фишек на всех, Генри поставил десятку на красное.

– Милый, будь ангелом, – сказала Филис Альберту, – возьми мне еще коктейль.

Альберт взмахнул рукой, подзывая боя. Раздался звон разбитого стекла.

Генри всегда знал, что блондины легко краснеют, но не ожидал, что лицо англичанина станет буквально свекольным.

– Ради Бога, извините, леди, – сказал он, оборачиваясь к соседке, – я такой неловкий…

Альберт запнулся на полуслове: рядом стояла молодая китаянка в шелковом, расшитом райскими птицами платье с короткими рукавами, открывавшими нежную кожу маленьких рук. Украшенные жемчугом волосы были уложены ажурными спиралями и арками, напоминая какую-то экзотическую шляпку. Генри не раз встречал таких девушек – причудливо одетых дочерей богатых китайцев. Они всегда казались ему смешными и жеманными, особенно когда по местному обычаю при разговоре почтительно наклоняли голову. На их фоне даже Филис казалась чудом естественности и хорошего европейского воспитания.

– Ничего страшного, сэр, – сказала китаянка Альберту, – бой сейчас уберет.

У нее был чудовищно забавный акцент – как, впрочем, у всех китайцев. Что поделать: чертовы азиаты настойчиво пытаются говорить по-английски.

– Позвольте, я закажу вам другой коктейль, – сказал Альберт и добавил: – У вас прекрасный английский.

– Вы слишком добры ко мне, – ответила девушка, склонив голову.

Выпало красное. Крупье пододвинул выигрыш Генри, и тот снова поставил – на этот раз на нечет.

– Я восхищен Шанхаем, этим лицом нового Китая, – сказал у него за спиной Альберт.

– О нет, – ответила девушка. – Шанхай – вовсе не китайский город. Его построили иностранцы, чтобы ввозить сюда индийский опиум.

В конце концов националисты совсем испортят этот город, подумал Генри. Теперь азиаты не только ходят с нами в одни казино и танцзалы, но и каждая узкоглазая дура норовит поговорить о политике.

– Где же иностранцу увидеть настоящий Китай? – спросил Альберт.

Девушка улыбнулась – впрочем, она почти все время улыбалась – и сказала, что можно хотя бы съездить в Сучжоу, посмотреть знаменитый канал и цветущие сады, хотя, конечно, лучше подождать весны.

– Я не уверен, что останусь здесь так надолго, – сказал Альберт.

Двадцать долларов перекочевали на сторону крупье. Генри сделал еще одну ставку, потом еще одну. Стоявшая рядом Филис не отрываясь смотрела на кружащийся шарик, раз за разом ставя на черное. Когда фишки закончились, она повернулась к Альберту.

Китаянка шла к выходу, молодой англичанин задумчиво глядел ей вслед.

– Кто это девушка? – спросил он боя.

– Это госпожа Су Линь, она часто бывает здесь.