– Скажите, драгоценный алмаз моего сердца, вам имя «Анастасия» ничего не говорит?

– Ты имеешь в виду приживалку сира Антуана де Шаузеля?

– В общем, да, – не стал я запираться.

Должен сказать, что спальня благородной Маргариты, благодаря моим стараниям и кое-каким материалам, с большим трудом переправленным из благословенной Российской Федерации в средневековую Апландию, приобрела довольно сносный вид и могла даже претендовать на звание уютного гнездышка. Впрочем, мне удалось подправить не только спальню супруги, но и весь замок. Конечно, до особняков российских олигархов этому скромному средневековому сооружению было далеко, но все окрестные синьоры буквально дохли от зависти, стоило им только ступить на порог нашего жилища. О нарядах благородной Маргариты я даже не говорю. Соперничать с ней могла только благородная Диана де Грамон, благодаря неустанным усилиям своего нового мужа Марка де Меласса, опустошавшего российские магазины, дабы ублажить средневековую модницу.

– Она ведьма. В этом нет никакого сомнения ни у меня, ни у благородной Дианы.

– Ну что же, – согласился я с супругой, – в этом вопросе вам с графиней можно доверять.

– Это что намек? – мгновенно отмобилизовалась для отпора благородная Маргарита.

– Но ты же не станешь отрицать, золотая моя, что обладаешь магическим даром.

– Чем я обладаю? – удивилась Маргарита.

– Неважно, – махнул я рукой, не желая углубляться в щекотливую тему. Дело в том, что по непроверенным слухам моя дражайшая половина совпадала на генетическом уровне с одной из шести Медуз Горгон и, живи мы в Атлантиде, она могла бы претендовать на весьма видное место в тамошнем бомонде. Правда, я никогда не видел ее превращений и далеко не был уверен, что она осведомлена о своих необычайных способностях. Хотя, не исключено, что догадывается.

– Ты ведь была знакома с леди Морганой?

– Допустим, – не стала спорить Маргарита. – Однажды мы встречались в замке Грамон.

– И, разумеется, понравились друг другу?

– С чего ты взял?! Мне эта с позволения сказать дама сразу же показалась подозрительной. Особенно когда она стала расспрашивать меня о детях. Натали де Перрон считает, что за этой старой ведьмой тянется кровавый след.

– Не такая уж она была и старая, – попробовал я заступиться за свою знакомую и сделал это совершенно напрасно, ибо всколыхнул в груди своей супруги целую бурю чувств, спровоцированных не столько моим неосмотрительным поведением, сколько литературными фантазиями Бернара де Перрона.

– Не могу же я отвечать за горячечный бред всех апландских менестрелей, – попробовал я замять скандал в самом зародыше. – Этот безумный пиит черт знает что обо мне насочинял.

– Следовательно это не ты убил дракона и василиска?

– Василиска действительно убил я, но уверяю тебя, дорогая, этот ощипанный петух со змеиным хвостом не стоил тех хвалебных эпитетов, которые вывалил на него наш впавший в творческий маразм друг. Что же касается дракона, то во-первых, ухайдакали мы его на пару с доблестным сиром де Мелассом, а во-вторых, этот тип был не полноценным драконом, а всего лишь оборотнем. Вот папа его, по слухам, действительно был драконом, но он покинул нашу планету довольно давно, еще до того как неразумные приматы обезобразили ее пейзаж.

– Ты обладаешь поразительной способностью уходить от ответов на мои вопросы, Вадимир.