Они двинулись вперед, и мохавы подошли ближе. Вдруг Каллаген резко остановился, упал на колени в раскаленный песок и прицелился в индейца, что стоял ближе всех.

Индеец развернул лошадь, припал телом к ее шее и стремглав ускакал прочь.

— Идите вперед, — приказал он остальным. — Идите к тем растениям.

Он не думал, что индейцам известно о револьвере. Он скрывал это, решив подпустить их достаточно близко, чтобы пристрелить еще двоих или троих, прежде чем тем удастся скрыться.

Похоже, что только у одного индейца было ружье. Другие были вооружены стрелами. Каллаген когда-то слышал, что такое оружие поражает цель, если она находится не более чем в шестидесяти ярдах от места выстрела. А на таком расстоянии, имея при себе револьвер, он знал, что делать.

Индейцы были храбрыми воинами — храбрыми, но не глупыми. Они хотели, чтобы Каллаген уже не поднялся, но больше всего хотели сами остаться в живых. Боялись его, потому что он выстрелил в одного из них и убил. И ранил другого, пусть слегка. Вот почему он сейчас не стрелял, выжидая и давая им повод для размышления о том, что с ними может произойти.

Солдаты побежали. Он встал и пошел вперед, чтобы присоединиться к ним. Ключ должен находиться где-то среди зарослей, но он по-прежнему не видел никаких следов. В воздухе не летали пчелы, а пчелы — явный признак того, что поблизости вода.

Каллаген спокойно реагировал на сложившуюся ситуацию. Он слишком часто заглядывал смерти в глаза и знал, что живет в долг. Если здесь есть вода, они напьются, если нет — умрут. Нет никакого смысла идти вперед, особенно это касается Волша, а может быть, и Крокера.

Каллаген внимательно наблюдал. Он прикидывал в уме, что группа индейцев, которая их преследует, состоит не более чем из восьми или десяти человек. У них были вода, лошади и территория, которую они исходили вдоль и поперек, поэтому преимущество явно было на их стороне. У них вовсе не было необходимости возвращаться на далекий пост; им не надо делать доклад вышестоящему офицеру, а лошади давали возможность быстро и легко передвигаться, в то время как его солдатам приходилось идти медленно, с большой осторожностью.

Мохавы снова приблизились, они оказались почти рядом, но солдаты продолжали идти. Вдруг один индеец бросился на Каллагена, но когда тот поднял ружье, индеец развернул лошадь и поскакал прочь. Каллаген услышал за спиной пронзительный крик: на смену первому индейцу прискакал другой.

— Не стрелять! — предупредил Каллаген. — Они ждут, когда у нас закончатся патроны, чтобы потом подойти и окончательно уничтожить.

Он принял решение отстать от своих солдат и прикрыть их сзади. Крокер помогал Волшу. Дэлавер, держа винтовку наготове, шел последним. Индейцы стремительно мчались вперед, заезжая с флангов. Они сидели верхом без седел, а потом, приподнявшись, начинали яростно хлестать лошадей, действуя на нервы солдатам и вынуждая их открывать огонь. Вдруг индейцы погнали лошадей вперед только с одной стороны. Солдаты в недоумении смотрели на них. Все!.. Индейцы добивались именно этого. В голове Каллагена пронеслась мысль: они отвлекают их внимание, чтобы окружить. И в самом деле, последовала атака. Каллаген не опустился на колено, а выстрелил сразу, почти не целясь. Первая пуля пронзила грудь индейца — того, который был ближе всех и мчался на них: он свалился с лошади. В тот же миг Каллаген отшвырнул винтовку, достал свой шестизарядный револьвер и выстрелил — раз, два, три! Первый индеец был сражен наповал, второго ранило в плечо, когда он разворачивал лошадь, а третьему пуля размозжила голову. За спиной послышались выстрелы — один, другой; потом все стихло, индейцы опять ушли, и только мертвые лежали, распластавшись на песке. Каллаген спрятал револьвер в кобуру и последовал за остальными, на ходу заряжая винтовку. Крокер пристально посмотрел на него.