Неожиданно мимо них проследовал высокий оператор, мимоходом слегка кивнув головой, приветствуя Малко, Он улегся немного в стороне, еще оставаясь одурманенным ганшой. Монивань почувствовала приятное покалывание в животе, вспомнив о том, что он сделал с ней несколько часов назад.

– Унг Кром номер десять, – повторила она, – ты должен сделать ему смерть.

Монивань слишком просто смотрела на жизнь.

– Есть и другие средства расправиться с ним, – заявил Малко.

Китаянка с сомнением покачала головой. Вдруг она вскочила на ноги и бросилась к приближающейся девушке. Они бросились в объятья друг друга... Малко узнал Ти-Нам, вьетнамку, которая была на малайском приеме. В джинсах и с распущенными волосами. Ей можно было дать не более пятнадцати лет. Она подбежала к нему, нагнулась, поцеловала.

– Как дела?

Она вела себя тик, как будто бы они всегда были знакомы. Действительно, камбоджийские танго оставило у Малко яркое воспоминание.

Столы, стоявшие вокруг бассейна, стали понемногу заполняться. Малко задумался и пытался переварить то, что ему сообщила китаянка. Нападением на Монивань генерал Кром делал ему недвусмысленное предупреждение.

И очень жестокое. Пока он продавался таким мыслям, кто-то загородил собой солнце.

Мелодичный голос прервал его размышления:

– Как, неужели вы покинули своих беженцев?

Малко встал. Перед ним стояла Маддеви Шивароль, одетая в тесный розовый ансамбль, с распущенными длинными черными волосами, сильно накрашенная. В черных миндалевидных глазах мелькали озорные искорки.

– Можно к вам?

Малко пододвинул ей пластмассовое кресло. Она скрестила ноги, зажгла сигарету. Весьма светская дама. Малко невольно вспомнил картину, когда ее жестоко насиловал малаец, а она дико кричала от боли и огорчения. Неизвестно, от чего сильнее. Во всяком случае, это не отбило у нее тяги к мужчинам, судя по ее взгляду в сторону Малко.

– Какой приятный сюрприз, – наконец нашелся тот.

Маддеви Шивароль сделала очаровательную гримаску.

– О! Мой муж на фронте. Я совершенно одна. Мне ужасно скучно. Наша вилла в двух шагах отсюда. Я пришла пригласить вас на чашку чая.

На чай или на нее? Малко попытался прочитать ответ в ее непроницаемом взгляде.

– Я должен сейчас здесь встретить Дугласа Франкеля, – сказал наконец Малко.

– Предупредите его.

Поколебавшись, он взял радиостанцию, включил передатчик.

– Станция ноль... Вызываю станцию двенадцать. Срочно.

Ясный голос диспетчера ответил:

– Принято. Вызываю станцию двенадцать.

Прошло несколько долгих секунд, в течение которых слышался только фоновый шум из приемника и всплески воды в бассейне. Вдруг голос диспетчера объявил:

– Станция сорок шесть. Говорит станция ноль. Нет контакта со станцией двенадцать.

Малко сразу забыл о соблазнительном присутствии Маддеви Шивароль. Что произошло с Дугласом Франкелем? Он ясно вспомнил его слова о том, что он никогда не расстается с радиостанцией.

Рыча от бессильной злости, он ждал. Взятая напрокат маленькая белая «хонда» проходила обкатку и тащилась со скоростью всего сорок километров в час. Но она была менее заметна, чем его «плимут» с шофером. Сегодня ему нужно было быть одному. Он вытер лоб. Его губы совершенно исчезли, как бы сжатые гневом и напряжением. Рубашка прилипла к спине. Руки скользили по рулевому колесу. Велорикша привстал на педалях, девицы уехали, и он смог наконец проехать. Белый «триумф», за которым он ехал, исчез далеко впереди. Он нажал на газ.

Догнать его удалось только на перекрестке авеню 19 Марта 1970 года, в том месте, где она огибает огромный памятник, возведенный в честь принца Сианука.