Еще хуже он почувствовал себя тогда, когда среди березок замелькали темные силуэты. Те, что бежали впереди, передвигались на четырех ногах и лязгали зубами в предвкушении добычи. У тварей были мощные передние лапы и грудь, задние же конечности, тонкие и кривые, выглядели несуразно. Вкупе с массивной головой, отяжеленной еще выступающей вперед нижней челюстью и четырьмя сабле-зубами, передняя часть явно перевешивала заднюю: именно поэтому, когда шлыки (а это были дрессированные шлыки, не иначе) несутся вперед, то несутся они, как кирпичи: не разбирая направления и сметая все на своем пути…

За шлыками неторопливо шли люди. Немного. Похоже, они слишком надеялись на своих зверей и на самих себя: мол, справимся с одним взрослым-то — и дети тогда уже не помеха, а чаргами шлыки займутся.

Чарги ощерились и сомкнули строй…

…Чужая битва была в самом разгаре. В пылу скачки Орион не сразу разобрал, кто здесь обороняющаяся сторона. Но, присмотревшись, узнал шлыководов — и все стало ясно. Это известный клан ассассинов, не самый дорогой, но эффективный чудовищно. Только чтобы они собирались в таких количествах… определенно, ребята, на которых сейчас бросаются шлыки и их озверевшие хозяева, кого-то здорово разозлили…

Некогда было думать: слишком уж быстро редел строй оборонявшихся…

На полном скаку Орион снес сразу две головы… Одна за другой засвистели в воздухе стрелы Ирина… «Ох, Джовиб, какой же ты идиот…» — проклял все на свете Джуэл, врубаясь в толпу нападавших; а его чарга, самая крупная в отряде, прихватила за спину шлыка… Ну что за тварь: не разберешь ее — полусобака, полукабан, да еще сабли вместо зубов! Но и об этом некогда было думать.

…Чарги ощерились и сомкнули строй. Но они не так глупы, чтобы стеной стоять против шлыков. Спереди шлык практически не уязвим: там и центр всей чудовищной тяжести, и сабле-зубы… куда разумнее пропустить все это вперед и атаковать ребристые бока, незащищенный хребет и худосочный зад. Но прежде, чем совершить такой маневр, нужно убедить глупую скотину, что ты недвижим и испуган, тогда она разгонится как следует.

Сколько кошачьей грации — можно было поразиться, с какой легкостью чарги пропустили мимо летящие на них живые булыжники; людям осталось лишь сделать то же самое, но уворачиваться от прямой атаки умеет и ребенок, если его с малых лет учат воинскому делу, так что не сплоховал даже маленький Джармин.

Шлыки запоздало обнаружили, что промахнулись; попытались затормозить изо всех сил, и из-за этого на какой-то миг потеряли ловкость и скорость, а чарги и люди не преминули этим воспользоваться: так было зарублено и загрызено больше половины саблезубых нападавших. Дальше — хуже, первой победе некогда было радоваться: остальные шлыки опомнились; а в битву вмешались люди.

Основная часть ассассинов рубилась там, за поворотом, здесь атаковали только пятеро. По одному противнику каждому амбасиату (учитывая, что шлыками заняты чарги)… но… каковы были амбасиаты?.. Какие их годы… восемнадцать, шесть, двенадцать, тринадцать и… тринадцать — Милиан как-то и забыл, что сегодня ему исполняется чертова дюжина… Ассассины выглядели сурово, но все же не могли скрыть ухмылки.

Четверо Сохраняющих Жизнь выступили вперед, заслоняя собой пятого, маленького. Мечи обагрены шлычьей кровью; лица странно спокойны. Ассассины выглядели сурово, но все же не могли скрыть ухмылки. Впрочем, выражение лиц шлыководов быстро изменилось — когда один из них коротко вскрикнул и упал: промеж ключиц у него торчал метательный нож Джармина. Оставшиеся четверо с гортанным криком кинулись в атаку…

…Чарга не рассчитала прыжок — и Орион вылетел из седла.