Лорелин не выказывала ни малейшего страха — потому что не чувствовала его. Про зимбурийцев она знала мало, кроме того, что они враги. Но монахи убедили ее, что враги Веры восторжествовать не могут, и она крепко держалась за надежду, что каанцам ничего не грозит. Океанское путешествие также не таило для нее никаких ужасов, поскольку место назначения было не загадкой, а ответом. Даже если бы монахи ей этого не говорили, даже если бы не была она светлой среди всех темных каанцев, все равно она каждой косточкой, каждой жилкой знала, что она не отсюда, не с этих островов. Далеко, за самыми далекими островами архипелага лежит ее страна. Может быть, это та самая Маурайния, куда везет ее отец Дамион.

Но не мысль о том, чтобы найти свою истинную родину, погнала Лорелин к носу жадно вглядываться в громоздящиеся на горизонте облака. Ее вело чувство цели, нечеткое, как солнечный свет сквозь туман, но такое сильное, какого никогда еще у нее не было. И это даже сильнее, чем наполовину слышный рокот голосов на краю сознания, заставляло верить монахам: она рождена исполнить некую предназначенную ей судьбу. И с каждой милей движения корабля вперед она ощущала, как приближается ее цель.

Матрос на мачте что-то крикнул, и она обернулась и увидела, что все на палубе смотрят за корму. Остров Яна уходил назад, скрываясь в дымке, вливаясь в синюю цепь других островов. Что-то слегка стиснуло ей сердце, будто невидимая нить связывала ее с островом, и сейчас она натянулась. А потом на фоне расплывающихся линий Яны показался черный корабль, который гнался за ними. Он был еще далеко, но ясно видно было, как поднимаются и опускаются весла в быстром ритме, видна была черная звезда на каждом из треугольных парусов. Тревожные крики зазвучали на палубе, но капитан лишь презрительно рассмеялся.

— Безмозглые зимбурийцы! Этой старой калоше «Дельфина» в жизни не догнать, и они это знают. Просто хотят нас напугать. Зачем им гоняться за монахами и купцами, на которых им наплевать?

— И правда, зачем? — согласился отец Дамион.

Только сказал он это очень тихо, почти про себя, и слышала его одна Лорелин.

3

АНГЕЛ И СВИТОК

— Ну? — спросил Джеймон. — Что скажешь?

Эйлия молчала. Она видала картинки знаменитой Королевской Академии в книжках, но сейчас в закатных лучах перед ней высилась настоящая Академия. Горгульи сидели на крыше, как странные дикие звери на склоне фантастической горы: грифоны, драконы, рогатые бесенята в недвижной игре света и тени под темными башнями.

— Потрясающе! — смогла она, наконец, прошептать.

Уже несколько недель они были в Маурайнии, в столице ее Раймаре, и девочка с далекого острова иногда просыпалась по утрам, боясь, что все это ей приснилось. Такое далекое путешествие было неслыханной вещью для островитян. Для них «путешествие» означало поездку в фургоне через холмистый остров или вдоль его изрезанного берега, а многие до самой смерти дальше, чем на пол-лиги от дома не удалялись. Эйлия была будто не просто приезжей, а путешественником, исследователем давних времен, приплывшим к берегу неизвестного континента. Ее завораживало все, что она видела — от высоких морских стен, построенных когда-то для защиты Раймара от набегов зимбурийских пиратов, до улиц города за этими стенами, широких, бурлящих повозками и каретами, улиц не земляных, а вымощенных. Над крышами набухал купол Высокого Храма Веры, горящий золотом посреди медных куполов храмов поменьше — как солнце в окружении подчиненных ему планет.