– Вот как? Ты не шутишь? У меня через полчаса процесс, присяжные ждут.

На последнем курсе юридического колледжа в Эмори Джефферсон считался самым перспективным выпускником. Флинн Слэттери доверял своему референту безгранично.

– Адвокат Сэма уверяет, что казнь необходимо отменить, поскольку его клиент недееспособен. По законам штата это достаточное основание.

– Всем давно известно, что Кэйхолл – умалишенный.

– Есть эксперт-психоаналитик, готовый подтвердить мнение защиты. Игнорировать его точку зрения мы не можем.

– О чем это ты?

– Смотрите. – Джефферсон раскрыл папку.

– Ну-ну. – Кончиками пальцев его честь осторожно помассировал лоб. – Садись.

* * *

– Осталось всего несколько миль, – ободряюще заметил Адам, нажимая на педаль газа. – Как ты?

За всю дорогу до Парчмана Кармен не произнесла и десятка слов. Штат Миссисипи поразил ее причудливо изрезанными рукавами Дельты, бескрайними полями хлопка, лепившимися друг к дружке вдоль ленты автострады убогими хижинами сезонных рабочих.

– Немного не по себе, – призналась она.

В пути Адам расспрашивал сестру о Беркли, о том, что предстоит ей по окончании учебы. Ни мать с отцом, ни Сэм в его лаконичных фразах не фигурировали.

– Дед тоже нервничает.

– Слушай, Адам, тут любой потерял бы голову. Мчаться на дикой скорости к человеку, которого вот-вот должны казнить. Каково, а?

Он положил правую руку на колено сестры.

– Не переживай, девочка. Ты поступаешь правильно.

Ладно сидевшие джинсы, разбитые кроссовки и выгоревшая красная блузка делали Кармен похожей на студентку-второкурсницу.

– Подъезжаем. – Адам указал сестре на тянувшиеся по обеим сторонам автострады вереницы машин. Продвижение вперед замедлилось: через полотно дороги тут и там перебегали люди.

– Что здесь происходит? – спросила Кармен.

– Цирковые гастроли.

“Сааб” обогнал трех куклуксклановцев: те вразвалку шагали по обочине. Девушка с недоумением посмотрела им вслед и изумленно покачала головой. Автомобиль еле полз, двигаясь лишь немногим быстрее пешеходов. Внезапно метрах в десяти от машины выросла фигура регулировщика. Взмахом жезла он указал Адаму вправо, где сбоку от дренажной канавы обнаружилось свободное местечко.

Взявшись за руки, брат и сестра направились к воротам, перед которыми стояла толпа мужчин в белых балахонах. Откуда-то доносилось невнятное рявканье мегафона. С древками плакатов вдоль автострады прохаживались парни в коричневых рубашках. На противоположной стороне дороги Кармен увидела пять или шесть автобусов с тарелками телевизионных антенн. Метрах в пятидесяти над землей завис вертолет прессы.

У ворот Адам представил сестру знакомой охраннице, улыбчивой женщине по имени Луиза. Сейчас радушное обычно лицо Луизы выглядело озабоченным. “Только что, – сообщила она, – между членами Клана и журналистами произошла стычка, слава Богу, обошлось без крови”.

Водитель тюремного мини-автобуса провел их к своей машине.

– В это трудно поверить, – сказала Кармен, опускаясь на сиденье.

– Завтра будет еще хуже, сама увидишь.

Автобус тронулся, и девушка приникла к окну: за полосой деревьев тянулся ряд уютных белых коттеджей.

– Не похоже на тюрьму, – негромко проговорила она.

– Вообще-то ты смотришь на ферму. Семнадцать тысяч акров. Там живет персонал.

– Причем вместе с детьми, – добавила Кармен, заметив лежавшие на газонах велосипеды. – Как здесь тихо! Но где же заключенные?

– Подожди.