— Так и есть, — кивнул Баюл. — Последний зуб, который, впрочем, лигских нари вряд ли сможет укусить. Слышал я о ней раньше, даже приходилось в Багзе бывать. В Азре пару дюжин лет назад работал. Внутреннюю крепость, что внутри большой, ладили. Тогда я еще в подмастерьях ходил. Камень в кладку Парк клал. Мне не доверял, хотя я хорошим каменщиком уже был. Известняк — камень мягкий, но белая крепость тоже так легко врагу не сдастся. Стены там до двух дюжин локтей толщины. Только большую крепость, если защитников мало, оборонить трудно. В одном месте навалятся, потом в другом, осадные орудия расставят — и возьмут. Здесь же нари трудно придется. Самый ближний берег — три варма локтей. Хотя хорошее орудие добьет, конечно. Но уж больно камень хорош! Такой просто так не обработаешь. А высота стен? Бастионы на полварма локтей вверх сложены! Нет, парень, в такой крепости можно и месяц, и два пересидеть!

— А потом? — спросил Дан.

— Потом? Потом вот так. — Банги поднял руку и выразительно провел ладонью по шее. — Рано или поздно. А уж если лигские нари с магией дружат, может, и раньше возьмут крепость.

— Что там… происходит? — спросил мальчишка, кивая на юг. Сейчас, ночью, он не видел ничего, но, стоило ему закрыть глаза, казалось, что тягучие темные потоки заползают под веки.

— Магия, — спокойно ответил Баюл. — Или магия нескольких колдунов, которые работают слаженно, как артель умелых каменщиков, или магия одного колдуна. Но в этом случае тягаться нам с ним все равно что пытаться в одиночку взять вот эту крепость.

— Барда? — спросил после паузы Дан.

— Разве ты не помнишь, что сказал ари Матес? — удивился Баюл. — Ты же сам передавал мне его слова! Барды уже давно нет в этом мире. Но кто-то воспользовался древней легендой. Кто-то очень могущественный. Тот, кто в силах гнать нари на чужие земли, которые им вовсе не нужны.

— Значит, если колдовство остановить, нари тоже остановятся? — спросил мальчишка.

— Если бы все было так легко! — вздохнул банги. — Кто-то, может, и остановится, но кровь, в которой выпачканы руки зеленокожих из Лигии, останется. Мне тоже показалось, что злая магия застилает небо над войском нари, но не только она ведет воинов вперед. Она как соль в супе. Как листья лугового тамина, что придает блюдам остроту. Как вино сной, которым раддские командиры опаивают своих воинов. Если бы магия была всесильной, колдунам не понадобилось бы войско. Крепости сами сдавались бы на их милость. Нет, колдовство не всесильно. Оно лишает сомнений. Оно добавляет злобы в сердца. Оно заставляет умолкать их совесть. Но не всякая совесть соглашается ему подчиниться! — Баюл невесело усмехнулся. — Так что никакое колдовство не может служить оправданием мерзости, что творят некоторые элбаны. В Азре мы окунулись в нее с головой, и ничего не почувствовали, кроме тяжести в сердце. Тебе пришлось, правда, нелегко. Но ты сам виноват. Ты попытался сопротивляться. А нужно было уклониться. Разве Хейграст не учил тебя обращаться с мечом? Разве он не говорил, что, когда противник сильнее тебя втрое, глупо пытаться противостоять ему, не сходя с места? Нужно уходить от его ударов, стараясь обратить его же силу против него самого.

— Я помню, — прошептал Дан. — Но что значат слова без упражнений? Я же не колдун!

— Всякий, кому Эл послал хотя бы одну руку, способен стать мечником, — твердо сказал Баюл. — Кому-то это удается легче, кому-то труднее.