Букшин переулок оказался в центре Москвы, недалеко от метро "Цветной бульвар". Я засек по часам: идти от станции восемь минут.  Версия у меня была простая, как правда: я позвонил - меня пригласили - я приехал. Вообще-то товарищ Кравчук прислал письмо в редакцию о проблемах выращивания садовых цветов, ну и захотелось встретиться, поговорить. А тут такая беда. Так что извините.  У подъездов - многочисленные машины. Впритык. Попадались и иностранные марки, но с нашими номерами. Когда я вижу подобное роскошество, первое, что ощущаю, - сожаление о неиспытанной мной красивой жизни. А ее финал конечно же - Кунцевское кладбище...  - Вы куда?  Суровая женщина-страж приподнялась из-за стола. Как легко она почувствовала мою чуждость. Спросить бы ее, почему? У меня на лбу написано что-нибудь?  Я пожал плечами, усмехнулся и назвал номер квартиры.  - К кому?  Пришлось назвать и фамилию.  - Пожалуйста, - милостиво разрешили мне. Следом за мной к лифту подошла симпатичная девица, лет этак двадцати пяти.  - Какой вам? - спросила она с еле заметным акцентом. С таким разговаривают эстонки, литовки или латышки, в общем, прибалты.  - Не знаю, - ответил я. - Восемьдесят вторая квартира.  - Это девятый этаж.  Она нажала кнопку, двери закрылись, и мы поехали.  - Мне сейчас нужно будет сойти за приличного человека, - сказал я. - Ну, такого, из этого дома... Понимаете?.. Как, не ударю в грязь лицом? Не взглянете на меня?  И тут я заметил: она и без того не спускает с меня глаз.  - Что-нибудь не в порядке? - спросил я.  И нарочито суетливо стал проверять, все ли пуговицы на куртке у меня застегнуты.  - Скажите, только честно, мне на самом деле нужно знать.  - Я еду в ту же квартиру.  - Да? - спросил я озадаченно.  Она элементарно нащелкала мне по носу, получалось, что я на самом деле круглый дурак. Мы позвонили, нам тут же открыли.  - Кирочка, - сказала пожилая женщина в темном под горло платье.  В ее голосе - печаль и почтительность. Должно быть, родители этой Кирочки уважаемые люди. На меня тут же распространяется ее аура, по крайней мере, хозяйка забывает спросить: кто я и откуда?  - Я ненадолго, тетя Варя, - говорит Кирочка. Она пытается сделать вид, что не знакома со мной.  - Я поухаживаю, - галатно тянусь к я плащу Киры.  - Проходите, - говорит та и идет по коридору.  - Слушай, - прошу я, - не бросай меня. Ты же все про меня знаешь.  - Все? - удивляется она.  - Главное... Остальное - мелочи.  Она молчит, я воспринимаю это, как знак согласия,  Квартира начинается с холла, слева - громадное зеркало с тумбочками для мелочей. Напротив входной двери - стеклянная перегородка, наполовину сдвинутая. За ней - большая комната, с пальбой и фортепиано в углу. Там составлены буквой "Г" столы со снедью и бутылками. Я понимаю: девять дней...  Уже есть друзья и близкие, я слышу из комнат их голоса. А комнат здесь, судя по всему, десятка два, не меньше.  У меня в кармане фотография Прохорова. Я захватил ее на всякий случай, она настраивает на деловой лад.  - Кира, - прошу я, - возьми меня под руку.  - Зачем? - таинственным шепотом спрашивает она.  - Так нужно, - шепчу я в ответ. - Объясню, но немного позже.  Я все рассчитал. Все должно получиться. Если, конечно, не будет накладок... В гостиной я выбрал место за столом, так, чтобы смотреть за раздвинутую перегородку. Мне не видно зеркала, но до него не больше метра. И путь из туалета, кухни, ванной ведет к нему. В самый последний момент, когда все рассаживались, я вышел и поставил на тумбочку, прислонив к зеркалу, фотографию Прохорова... Каждый, кто будет проходить, - увидит. А я увижу, что он увидит.  Народ разместился, позвякивает посудой.