— Я хочу спуститься вниз поесть. Вы не хотите пойти со мной? — любезно спросил Андрей.

— Нет. Я собираюсь звонить Бутцману и договариваться о нашей встрече.

— Он сейчас еще на работе, — взглянул на часы Андрей, — будет дома только через полтора часа. Вы ведь знаете, что он работает в частной строительной компании. И вас просили не звонить ему на работу.

— Вы все обо мне знаете, — отмахнулся Дронго. — Я лучше полежу у себя в номере. А где ваша спутница?

— Принимает душ, — сообщил Андрей.

— После вас? — уточнил Дронго. — У вас влажные волосы, Андрей. Я думаю, вы не станете возражать, если я буду называть вас по имени. Вы, кажется, немного моложе меня. Неужели она уступила вам ванную комнату? Или она в тот момент, когда вы принимали душ, выходила из номера?

— Я иду в ресторан, — ледяным тоном ответил Андрей.

Дронго закрыл дверь. Значит, они сообщили о приезде группы. Значит, эта операция настолько важна для Москвы, что они готовы взять в союзники даже МОССАД, не раскрывая, конечно, истинных мотивов их визита. Наверно, они сообщили, что Дронго хочет уточнить некоторые детали операции восемьдесят девятого года. Наверно, так. Они бы не стали говорить об агентах, оставленных в Германии. Эта сеть настолько важна и законспирирована, что МОССАД может попытаться начать свою игру.

Он взглянул на часы и вышел из номера. В конце коридора стояла горничная с тележкой. Дронго подошел к ней. Женщине было лет пятьдесят. Она была маленького роста, с темными волосами и загорелым лицом. Увидев Дронго, она приветливо поздоровалась по-английски.

— Вы говорите по-английски? — уточнил Дронго.

— Нет, мистер, — ответила горничная, — извините, но я не говорю по-английски.

— А по-русски? — неожиданно спросил он.

— Я из Биробиджана, — обрадовалась женщина, — мы переехали сюда четыре года назад. Вы тоже оттуда?

— Я приехал в гости, — кивнул Дронго. — Вы можете открыть мне дверь? Жена принимает душ, а я забыл ключ.

— Нам запрещено, — призналась она, — но я вам сейчас открою. Только вы меня не выдавайте.

Она подошла к номеру, где остановились «супруги Шадрины», и карточкой открыла дверь.

— Пожалуйста, — улыбнулась женщина.

— Спасибо. — Дронго положил на ее тележку двадцатидолларовую купюру и вошел в номер. Из ванной доносился шум воды. Он прошел в комнату. Два чемодана, один из которых был открыт. Не составляло труда проверить, какой из них принадлежал женщине. На кровати лежало ее нижнее белье. «Очевидно, она часто ездит за границу, — подумал Дронго. — Такое белье стоит в Москве огромных денег. Наверно, она покупает его за рубежом». Он открыл чемодан. Приборы прослушивания, скремблеры, — он так и думал.

— Закройте чемодан, — услышал Дронго за спиной.

Он обернулся. Лариса стояла на пороге ванной, сжимая в руках пистолет. Ее глаза потемнели от бешенства.

— Вам даже разрешили взять с собой оружие, — заметил Дронго. — Очень мило с их стороны.

— Закройте чемодан, — повторила она.

— Спокойно, — посоветовал Дронго, закрывая чемодан. — Вы можете в меня выстрелить.

— Вы даже не представляете, как я этого хочу, — призналась она.

— Вот почему вы «задержались» с оформлением машины, — понял Дронго.