– Списки пропавших лиц проверены, подходящих по полу и возрасту не имеется, – отчеканил ротмистр. – Вы приказали за три дня, так я на всякий случай взял за две недели.

Похвала нашла усердие.

– Также мною опрошен лакей князя Одоленского, – продолжил окрыленный Джуранский. – Он показал, что князь ночевал дома, а проснулся в восемь утра.

– Можно ли верить показаниям слуги? Наверное, выгораживает князя?

– Это невозможно. – Усики Джуранского дернулись вверх. – Бирюкин в нашем полку служил «охотником», то есть вольноопределяющимся… Хороший кавалерист был, с лошадьми аккуратен… Исполнителен, жаль, не пошел в унтеры после двух лет… Простите… С Пряникова протокол снят.

– Адрес, где проживает, записали?

– Никак нет. Я его в камере запер, в Казанском. Чтоб под рукой был. Прикажете отпустить?

Исполнительный ротмистр удалился с распоряжением проверить все пригородные вокзалы на предмет дамы в черном платье с сундуком. Сам же Родион Георгиевич глянул на часы и засобирался.

– Так про что записка? – напомнил Аполлон Григорьевич.

– Коллега, вам показалось, просто жарко и вообфе… – пробормотал на ходу Ванзаров.

Августа 6 дня, года 1905,

ОКОЛО ШЕСТИ ВЕЧЕРА, ПОЛЕГЧЕ.

Роща в Озерках

Они сошлись. Кусты надежно скрывали их от любопытных глаз. Можно было не играть в холодность, не бояться, что откровенный взгляд выдаст, и не краснеть удушливой волной, слегка соприкоснувшись рукавами. Держались за руки и не могли разорвать взгляд. Наконец кинулись в объятья, прижались. Их губы насытились. Дальше – только шепот:

– Как мне тяжело… если б ты знал…

– Надо потерпеть.

– Я без сил, боюсь не справлюсь…

– Постарайся, хотя бы ради меня.

– Делаю все, что могу

– Обещаю, это не продлится долго.

– Сколько?

– Не больше месяца. Все будет кончено.

– Я впервые боюсь.

– Чего?

– Боюсь потерять тебя.

– Со мной ничего не случится, обещаю.

– Это правда?

– Конечно.

– Что с той женщиной?

– Там приготовлено…

– Хорошо… Поцелуй меня…

– Наше время на исходе. Тебе пора.

– Опять натягивать маску…

– У тебя лишь маска, подумай как тяжко мне…

– Прости меня… Обними покрепче…

– Тебе пора.

– Постараюсь не сойти с ума от одиночества… Ну, напоследок…

На мгновение они потеряли осторожность.

Наказанием стал вежливый кашель из-за кустов. Краем глаза он заметил силуэт коренастого господина, невежливо разглядывавшего интимную встречу и опрометью бросился вглубь леска. Он верил, что ветки и сумрак спрятали лица.

Этакие презабавные камуфлеты случаются, господа.

Августа 6 дня, года 1905,

около пяти, еще жарко.

Вблизи Финского вокзала

Финляндской железной дороги

Господин неказистой наружности встал на пути. Отличал его влитой сюртук, но не по жаре – вызывающе черного цвета. Незнакомец произнес бесцеремонно:

– Прошу следовать за мной.

Само собой, Родион Георгиевич выразил глубокое возмущение.

Тем же бесцветным голосом субъект в черном сообщил: господину коллежскому советнику не стоит беспокоиться.

Вот, уж тут помощник начальника сыскной полиции не сдержался.