— А что сказал Гант?

— Гарри сказал, что он надеется, что мы с Клэйтоном уладим проблемы с Водопадами Плесси вовремя, чтобы он смог выпустить тостеры ко Дню матери, поскольку видно было, что к Рождеству нам точно не успеть.

— И тогда вы ушли?

— Тогда я, наверное, начала об этом думать. Но сначала провела еще пару раундов с Творческой бухгалтерией. Мы с Клэйтоном наняли себе по команде оценщиков, чтобы повторно исследовать свалку. Ученые Клэйтона сказали, что стоимость очистки составит от полумиллиарда, но отходы «стабилизировались», так что спешить не обязательно; а мои — что, возможно, удастся договориться на триста с мелочью, но было очевидно, что химикалии расползаются за пределы своих двадцати акров, так что время дорого… После этого мы решили, что следует посмотреть на Водопады самим. Ну, то есть я решила, а Клэйтон счел нужным поехать со мной, чтобы я не могла соврать. Мы и Гарри с собой потащили, надеясь, что он нас рассудит, когда случится неизбежное. Мы взяли с собой еще двух ученых — одного из «Юнион Карбайд», другого из компании, работающей на контрактной основе на Агентство по охране окружающей среды. Кто кого позвал, догадайтесь сами.

— И что вы обнаружили, добравшись до школы?

— Мы до нее так и не добрались, — сказала Джоан. — В этом не было нужды. Мы поехали в Кривые Ворота на выходные; примерно в то же время года, за несколько недель до Дня благодарения, но зима пришла рано, на земле уже лежал свежий снежок. И вот мы едем словно по рождественской открытке, всюду нетронутый белый покров, по-настоящему красиво — только слишком тихо. Почти во всех домах темно, во многих окна забиты досками. А потом, примерно за полмили до школы, мы увидели у дороги эти деревья…

— Погибшие?

— Нет, здоровые. Это-то и было странно: невероятно здоровые, с бутонами и молодыми листиками. В ноябре. В тридцать градусов. — Джоан машинально зажгла в опустевшем вагоне сигарету. — Вы знаете, что деревья чувствуют температуру корнями? Так они узнают, что за время года; когда в марте или апреле земля разогревается, они понимают, что пришла весна… Так вот, а их обманули. На углу жилого квартала был скверик, в котором росли эти три дерева — по центру, где растаял снег; вместо него там росла трава. Ученые вылезли из машины проверить, и выяснилось, что на земле — 115 градусов. Деревья с травой думали, что лето. Но, разумеется, теплой была только земля; на ветках все равно лежал снег, а раскрывающиеся листья замерзали… Эксперт из «Юнион Карбайд» сказал, что причина может быть в чем угодно: может, канализацию прорвало, может, газопровод потек. Представитель Агентства по охране окружающей среды считал, что участок слишком велик для прорванной коммунальной трубы, — по его мнению, химическая реакция пошла в самой почве, и пары буровых проб хватит, чтобы определить вещества, а если они окажутся токсичными — то и вероятный источник. Но Клэйтон запрыгнул в машину, заявив, что, на его взгляд, пробы брать незачем, поскольку очевидно, что вещества не токсичны — деревья-то живы, правда? — а я сказала, что, если он искренне верит в это, пусть возьмет немного земли в рот… Потом я заметила, что Гарри в дискуссии не участвовал, и стала высматривать, где он и чем занят. Он тихонько стоял у обочины, смотрел на деревья, с таким выражением… я его тут же распознала.