Подумывали о том, чтобы для перестройки библиотеки нанять японцев. Мэр Уолдо Твитти считал, что японцы и так уже втайне владеют контрольным пакетом акций города, поэтому надо успеть сделать им как можно больше хорошего, прежде чем они официально захватят власть.

— Но погодите-ка, — сказал уполномоченный по делам библиотек и планированию семьи, изучив предварительную заявку лучшего токийского архитектора. — Вы мне скажите, когда мы переведем имеющиеся у нас деньги в иены и расплатимся за работу, сколько у нас останется на новые книги?

Бухгалтер мэра посчитала.

— Два доллара пятьдесят центов, — ответила она.

— Два доллара пятьдесят центов?! — завопил уполномоченный. — Да вы знаете, что можно купить на два с половиной доллара? Четверть книжонки в мягкой обложке, вот что!

Поэтому решили поддержать архитекторов из страны победнее — то есть из Соединенных Штатов. Бруклинская фирма «О'Донохью, Киллиан и Сни» предложила выполнить всю работу, включая само строительство, чуть меньше чем за пятую часть суммы, которую запрашивали японцы. И все было бы прекрасно, только вот детство Джози О'Донохью и Вирта Киллиана проходило в Ирландии, где они все время играли в секретных тоннелях под замком Бларни, и теперь они почему-то решили, что в новой публичной библиотеке тоже должен быть тайный ход.

— А зачем он? — спросил у них уполномоченный. — Я за это платить не хочу.

Они ответили, что решать, конечно, ему, но тайный ход все равно сделали. Пользуюсь одновременно и обычной, и метрической системой измерений, О'Донохью выкроила пространство, которого на чертежах видно не было, а Киллиан так курировал строительство, что даже прораб не заметил подвоха. Когда работы завершились, только самые хитрые библиотекари и постоянные посетители почувствовали, что внутренние размеры нового здания как-то не складываются; а Максвелл был настолько поглощен своими голыми, что никогда об этом и не задумывался.

Напротив, Моррис Каценштейн вычислил это, придя за третьей или четвертой книгой. Его родители работали в израильской службе безопасности «Шин Бет», так что в их семейной истории значился не один раскрытый секрет. Моррис очень удивился и рассказал о своем открытии Фило Дюфрену, а Фило — своей дочери Серафине, так что теперь между стенами общественной библиотеки разгуливает Серафина Дюфрен с ДРУГом Бобром на плече и ДРУГом Белкой в кармане.

Дорогу освещала лампа на каске Бобра. Сейчас бы Серафина предпочла обычный фонарь, такой, который не критикует. ДРУГ Бобер на нее рассердился; точнее сказать, встреча с Максвеллом запустила подпрограмму нравоучений в полупроводниковом орехе, который служил ДРУГу Бобру мозгом.

— Я что, тебя не предупреждал? — сказал он (голосом Ральфа Нэйдера). И для пущей убедительности постучал хвостом хозяйке по спине. — На людях нужно быть незаметнее.

— Кто бы говорил.

— Я должен лежать в сумке. В стандартной сумке для инструментов Автоматического Слуги. Наша с ДРУГом Белкой конструкция рассчитана на то, чтобы мы туда помещались.

— Ага, — ответила Серафина. — И никому не покажется странным, если я на людях буду разговаривать с сумкой.

— И носи значок с именем. Носи платье, то симпатичное хлопковое в цветочек, которое тебе отец подарил. — ДРУГ Бобер загибал пальцы на лапках, подсчитывая наставления. — Не открывай рот и не говори, думай про себя, и…

— И надевай коричневые контактные линзы.