– Точно. Все хорошо. – Я выдавила легкую улыбку, борясь с подступающей дрожью, и вновь огляделась. Мы стояли в безлюдном, темном переулке без единого фонаря. Двери магазинов закрыты исписанными граффити рольставнями, асфальт кривой и местами раздробленный, с покосившихся столбов свисают спутанные и рваные, явно нерабочие провода, а облупившиеся стены домов давно пошли глубокими трещинами. – Где это мы?

Минори, прищурившись, тоже огляделась.

– Надеюсь, это Токио, – пробормотала она. – Хотя я бы не отказалась от того, чтобы внезапно очутиться в Париже. Но… Мы же только что были в автобусе? Как это произошло? Что?..

Минори, явно сбитая с толку и напуганная, не договорила и искрящимися от тревоги глазами вновь посмотрела по сторонам.

Я не знала ответы на ее вопросы и сама совершенно ничего не понимала. Охватившее меня беспокойство грозило перерасти в страх, но я постаралась не поддаваться панике.

– И почему так темно? – испуганно поежилась Минори, и я вскинула брови, только сейчас осознав, что на темно фиолетовом небе уже начали появляться звезды. – Был же день… Автобус отъехал в час…

Я судорожно вздохнула, вновь не найдя ответа. Из нашей памяти исчезла половина дня? В душе вихрем поднялось смятение, мешая мне собрать разлетающиеся мысли воедино. Если уже наступила ночь, получается, мы с Минори все это время… были без сознания? Или же случилось что то, что вызвало у нас потерю памяти? Но что? И у обеих сразу?..

Меня пробила дрожь, но я постаралась взять себя в руки и не теряться даже в подобной пугающей ситуации. Особенно в подобной ситуации.

– И что думают мама с папой! – воскликнула Минори, запустив пальцы в волосы. – Я же никогда не возвращаюсь домой так поздно! И они знают, что в случае чего я бы их предупредила…

Я в панике распахнула глаза. Родители… Они наверняка не находят себе места, ищут меня, ведь мы с Минори и правда давно уже должны были вернуться.

Я прикоснулась к плечам: рюкзака за спиной не было. Быстро оглядевшись, я удостоверилась, что не было его и на земле. Если пропал рюкзак, то вместе с ним – и телефон. Я даже не могла позвонить маме или папе…

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, я приказала себе собраться. Надо не паниковать, задаваясь вопросами, на которые у нас нет ответов, а попытаться эти ответы найти. И выбраться из сложившейся жутковатой ситуации…

Я попыталась успокоиться: хоть время и позднее, родители часто задерживались на работе. Возможно, они еще даже не поняли, что меня нет дома, еще не успели заволноваться и тем более испугаться.

Но значит ли это, что нас никто не ищет?

– Минори, где твой телефон? – без всякой надежды спросила я.

Минори, как и я пару мгновений назад, огляделась: похоже, ее сумка тоже пропала.

– Что же происходит… – хрипло произнесла Минори. – Нас обокрали? И почему я ничего не помню? Мы ведь даже с тобой не ели и не пили вне дома, нам не могли ничего подмешать…

В ее голосе прозвучало отчаяние, но я не могла позволить ему отравить и меня. Потеряться, по сути, не так уж и страшно. Всегда можно найти помощь – набрести на полицейский участок, например. Или попросить у кого нибудь телефон и позвонить. Например, из какого нибудь круглосуточного магазина. Что по настоящему пугало, так это то, что я совершенно не помнила, как мы умудрились оказаться на этой полуразрушенной улице, явно в неблагополучном районе. Я не знала даже, что в Токио существовали подобные места.

– Нужно выйти на большую улицу, там сможем понять, куда нам идти, или спросим дорогу, – произнесла я так твердо, как могла, и Минори кивнула.