|
– Вот именно, что почти, на десять километров южнее эпицентр был обозначен. – А ты попробуй из Читы сюда выстрелить, посмотрим, насколько промахнешься. Хотя с таким снарядом можно и на полсотни километров в любую сторону махнуть – разницы все равно никакой. – Река! – указал вниз наблюдатель. – Вижу. Эта, как ее, Хижма? Вон излучина приметная, над ней нам поворачивать. Ну если эти англичане оттуда ушли! – Что «ну»? Искать тогда будем. Автожир повернул направо и полетел над речкой, удаляясь от эпицентра. – До места, где мы им позавчера велели остановиться, двадцать километров. – Клали они на наше веление, – усмехнулся пилот, – вон смотри! Примерно в полукилометре впереди было видно выкинутую на берег и разломанную лодку. Около нее суетились и размахивали руками двое. – И чего машут, – поморщился летнаб, – лучше бы ракеты пускали. – Если они есть. Вон как им весь лагерь покорежило-то… Ладно, смотри, метров на двести западнее лодки явно можно сесть. Заодно посмотрим на того, про которого мы спорили. Ну и фамилия у человека – Скот! – Скотт, – уточнил наблюдатель. – И он точно профессор. Остальные-то понятно, шпион на шпионе, а этот настоящий ученый. Ну сам сообрази, откуда шпиону знать, как по латыни бурундук называется! Автожир сел, метров десять проскользив по траве посадочными дугами. Заглох мотор, на землю спрыгнул сначала летнаб с автоматом, за ним пилот. К экипажу машины уже бежали два англичанина. – Здравствуйте, господа, – поздоровался с ними летнаб. – И что же вы добрых советов не слушаете? Остались бы там, где мы вам советовали позавчера, и было бы все в порядке. Ну куда вас, простите, черти понесли? Ясно же вам сказали: метеорит упадет. – По вашим словам, он должен был упасть вчера днем, – поморщился англичанин. – Ну так чего-то там не хватало для падения, подумаешь, задержался маленько. А где остальные члены экспедиции? – Шелдон погиб. Профессор Скотт ранен, он в тяжелом состоянии, на палатку упало дерево. Медикаменты и почти все продовольствие смыло волной… Наблюдатель открыл крышку в носовом обтекателе автожира, достал из-под нее саквояж с красным крестом и предложил: – Ведите к раненому. У профессора оказались сломаны как минимум четыре ребра, причем было похоже, что осколки повредили легкие. Раненый дышал редко и неглубоко, на губах запеклась кровь, но он был в сознании. Летнаб передал автомат пилоту и занялся больным. Осмотрел повязки, сделал пару уколов и сказал: – Его надо срочно эвакуировать, вырубите пару шестов для носилок. – Уже сделано, – кивнул англичанин. Второй подтащил носилки, сделанные из двух шестов и одеяла. Профессора осторожно, стараясь не менять его позу, положили на носилки и отнесли к автожиру. Пилот откинул спинку пассажирского кресла, отчего это место стало практически лежачим, после чего туда был положен раненый. – Мои тамиасы… – слабо простонал он. – Бурундуки, что ли? – изумился пилот. – Да, это новый, неизвестный науке вид… белый бурундук, их удалось добыть сразу двух… их необходимо доставить… – Раненый потерял сознание. – Ну вот, а ты говоришь, шпион, – попенял летнаб пилоту и обратился к англичанам: – Господа шпио… то есть ученые, где тут профессорские звери? Ему показали небольшую клетку, накрытую тряпкой. Наблюдатель снял тряпку, полюбовался на засуетившихся бурундуков, снова накрыл клетку и начал пристраивать ее в носовой обтекатель, на место медицинского саквояжа. |
