«Миссис Ломбард с дочерью ехала в южном Направлении по 35-й автостраде в Остин, чтобы навестить родителей, когда следовавший на север восемнадцатиколесный трейлер потерял управление. Перевернулся, пробил разделительное ограждение, и его вынесло на полосу встречного движения. Он проскользил несколько сотен ярдов, прежде чем столкнулся с автомобилем миссис Ломбард. Она и ее дочь погибли при ударе. Согласно расследованию, проведенному дорожной полицией, причиной аварии стал сильный дождь. Погибли еще четыре человека, включая водителя трейлера».

Келли, потрясенная, откинулась на спинку стула. Эту самую аварию описал ей Райли в своем кабинете, подтверждая свои сверхъестественные способности.

По ее телу пробежала дрожь. Она похолодела.

А что почувствовал Райли? Как повел себя, когда случился этот кошмар? Келли не могла и представить себе, каково это – в мгновение ока потерять двух самых близких тебе людей. Она вернула на экран фотографию, и на глаза навернулись слезы. Она просто не смогла бы такого вынести.

Неужели Райли действительно предвидел эту жуткую аварию? Или озарение пришло позже… показывая, что он ничего не мог поделать, не мог предотвратить трагедию? В любом случае этот человек жил с Эверестом горя на плечах. Вновь Келли зарделась от стыда. Как она могла упомянуть его жену в разговоре с ним, да еще так злобно, так бездушно?

Теперь прояснилось многое из того, что он ей говорил. К примеру, почему он не ходит на свидания. Глядя на умершую жену, белокурую, ослепительно красивую, Келли понимала, что остальные в сравнении с ней выглядят как бледные тени. И этот эмоциональный груз так давил на него. Оставалось только удивляться, что этот человек еще не сломался. А может, это уже произошло?

Вот и еще одна причина, по которой ей следовало постоянно оглядываться. Быть осторожной. Принять всевозможные меры, чтобы вновь не встретиться с Райли.

– Скорее, мамочка! Я опа-а-а-а-аздаю!

И это говорила девочка, которую приходилось чуть ли не за уши вытаскивать из ее комнаты, чтобы не опоздать в школу или летний лагерь. Но когда предстояло провести ночь в доме Маргарет Тарстон, Тина превращалась в мисс Пунктуальность. Она стояла в дверях спальни Келли с розовым чемоданчиком в руке, подпрыгивая от нетерпения.

Келли – она только-только вернулась домой с работы – не помешали бы десять минут для того, чтобы перевести дух. Но судя по всему, у нее не было и десяти секунд. Не оставалось ничего другого, как подниматься и идти к двери.

– Не понимаю, к чему такая спешка. Миссис Тарстон сказала: в любое время до…

– Мать Маргарет во второй половине дня печет самые вкусные булочки, – ответила Тина, словно объясняя, почему следует поторопиться. – Из овсяной муки с изюмом. Все делает сама.

У Келли домашняя выпечка давно уже ассоциировалась с замороженным полуфабрикатом, который доставался из морозильной камеры, освобождался от целлофана и ставился в духовку. Теперь же, шагая за дочерью, хватая сумочку, роясь в ней в поисках ключей, она вдруг представила себе, как тощая, как спичка, Барбара Тарстон жнет овес и высушивает виноград во внутреннем дворике.

По пути к дому Тарстонов Тина сидела, сжавшись в комок нервов, как бывало всегда, когда она ехала в «тойоте» (ее отремонтировали и вернули, к ужасу детей и к огромному облегчению и тихой радости Келли). Вдруг девочка шумно выдохнула:

– Как бы мне хотелось, чтобы у нас что-нибудь случилось.

Келли повернулась, бросила на дочь озабоченный взгляд:

– Что-нибудь? Например?

– Я не знаю! Просто хочу, чтобы что-нибудь случилось.