– И хорошо! – буркнула она, берясь за трубку, чтобы позвонить младшей сестре. – Надеюсь, ты прав. Если мне починят машину, видеться мне с ним совершенно незачем.

Работать Райли не мог. Всю вторую половину дня из головы не выходила встреча с Келли Саммерс. И в сравнении с этим не имело никакого значения, как продавались или покупались акции, поднимался или опускался индекс Доу-Джонса. Он не находил себе места, готовый выскочить из-за стола при первой возможности. Но никто его не тревожил. У него хватало сотрудников, которые решали все деловые проблемы.

Время тянулось и тянулось. Он, конечно, пытался работать, но мысли постоянно возвращались к Келли. Ему очень хотелось что-то для нее сделать, но он никак не мог придумать, что именно.

Когда вечером он приехал домой, Натаниэль, его дворецкий, распахнул дверь и сердито посмотрел на него. Разве что не затопал ногами и не указал на часы.

– Вы опоздали к обеду.

Райли вздохнул. Похоже, его ждет бурный вечер, Дорин могла ограждать его от проблем на работе, но не дома.

– Еще нет половины седьмого.

По стандартам Далласа дом у него был скромным. Старый серый каменный особняк находился на Туртл-Крик и не требовал большого количества прислуги. Райли купил его три года назад импульсивно, когда ему отчаянно хотелось радикально изменить свою жизнь. Иногда он задавался вопросом: а правильное ли принял решение? Темный камень, комнаты с низкими потолками, горчичного цвета бархатные портьеры – все это нагоняло тоску. Так что если он искал мрачное убежище, то лучшего бы, наверное, и не нашел.

Нужно признать, что он не приложил и минимума усилий, чтобы как-то изменить этот "замок Дракулы". Собственно, он практически не распаковывал вещи. В большинстве комнат мебели было так мало, что любой звук эхом отражался от стен. На мраморных каминных досках не стояли фотографии в золоченых рамках, картины так и остались в ящиках, лишь кое-где лежали ковры да стояла мебель, которую он вывез из своего старого дома. Последовали за ним и двое слуг, главным образом из верности не ему, а Джоанне.

Одним из них был страдалец Натаниэль. Вторым – Фаярд, шестифутовый повар-доминиканец с темпераментом Майка Тайсона, легкими Карузо и свободным доступом к режущим и колющим предметам. Оба гордились тем, что продолжили службу у Райли, пусть даже ценой личных страданий. Когда-то в прошлом Натаниэля и Фаярда связывали более чем теплые отношения. Они были сладкой парочкой. Райли помнил, как Джоанна рассказывала ему о них, о их кухонных ссорах и примирениях, со всеми подробностями, которые он слушал вполуха. В те счастливые дни Натаниэль и Фаярд играли минимальную роль в жизни Райли. Теперь же, когда они вышли на авансцену, он сожалел, что не прислушивался к болтовне Джоанны. Теплоты в их отношениях не осталось, ее сменила злоба, иной раз переходящая в ненависть. Случалось, у Райли возникало ощущение, что у него на глазах разворачивается последнее действие греческой трагедии.

– Сегодня вечер лобстера, – напомнил ему Натаниэль, забирая у него кейс и сопровождая на пути в столовую.

Натаниэль всегда был худой как тростинка, но благодаря многочасовым занятиям в тренажерном зале мышцы у него стали железными, да и силы хватало.

– Фаярд уже ни на что не способен, так что не удивляйтесь, если мясо этого ракообразного будет жестким как резина.

– Я понял, Натаниэль… волноваться тут не о чем.

– Хорошо. – Дворецкий вздохнул, сдерживаясь из последних сил. – Если лобстер будет вонять, вините Фаярда, а не меня.

– Я уверен, что вкус будет божественным. – Райли, конечно же, лгал.

Если на то пошло, лобстеров он не любил. Привыкший к простой еде, он просто не мог оценить кулинарных изысков Фаярда.