Бирк воспринял ее слова как пощечину, но тут же сообразил, что, если он даст волю своим чувствам, возобновление войны неизбежно. Гизмо почувствовал напряжение. Оскалив зубы и зарычав, он встал между ними. Бирк машинально посмотрел на собаку и на мгновение пожалел, что Лэйси не мужчина: тогда бы он знал, как ответить на все эти гнусные оскорбления!

– Заткнись, – сквозь зубы пробормотал он, обращаясь то ли к собаке, то ли к ее владелице, после чего повернулся и вышел из дома, стараясь спасти хотя бы остатки своей мужской гордости.

Дункан стянул перчатки и бросил их на стол. Затем он сел на стул напротив Бирка и вытянул ноги. Дело происходило в баре, который принадлежал толстяку Мэдди и назывался «Горячее местечко». Бирк, делая вид, что не замечает брата, продолжал изучать весьма откровенную картину, нарисованную прямо на стене. Дункану очень не понравились бы намерения Бирка относительно Лэйси. А тот мечтал о новых поцелуях, о том, как проникнет своим языком в ее рот и коснется ее языка… В этот момент к ним за стол присел Кэлум.

Бирк фыркнул и поднес к губам кружку пива. Сделав несколько глотков, он поставил ее на круглую подставку и глубоко вздохнул. Хозяин бара Мэдди перекинул свою изжеванную незажженную сигару из одного уголка рта в другой и хлопнул Бирка по плечу.

– Хреново дела, приятель?

Бирк снова фыркнул. Впрочем, дела шли действительно «хреново», и об этом ему постоянно напоминали испуганные глаза Лэйси. Она была не уверена в себе и явно опасалась своей матери.

– Уже октябрь, а в этом месяце нас всех гнетут тяжелые воспоминания, – заявил Кэлум, хлопая Бирка по спине и добродушно усмехаясь.

– Кстати, ты уже успел побывать у себя дома? – насмешливо поинтересовался Дункан.

Размышляя о другом, Бирк не обратил внимания на его тон. Несмотря ни на что, Лэйси все еще любит свою мать. Та инстинктивно почуяла это и устремилась к дочери, как акула устремляется на запах крови. Бедная, беззащитная, потерянная Лэйси! Она уже много лет содержит мать, а теперь та явится, чтобы своими неуемными запросами окончательно разорить дочку.

– Нет, я не был дома с сегодняшнего утра, – невозмутимо отвечал Бирк. Приняв душ и позавтракав, он подъехал к церкви, остановился неподалеку и стал наблюдать за Лэйси.

Такая маленькая и хрупкая, она умело руководила действиями здоровенных каменщиков намного выше ее ростом. Во все она вникала, все проверяла, снуя по строительным лесам, как белка.

Она начала работать, едва ей исполнилось восемнадцать. В этом возрасте большинство девушек еще только заканчивают колледж. Ее компаньон Рамирес рассказывал, что Лэйси никогда не отменяет своих приказаний и что она единственная, кто осмеливается ходить по лесам без страховочного пояса, который слишком тяжел для нее.

– Так, значит, проказник Бирк так и не побывал дома, – пробормотал Дункан, подмигивая Кэлуму.

– У меня были дела, – равнодушно отвечал Бирк. Обычно он питался у своих братьев и сестер, а потому редко готовил дома. У него просто не хватало терпения нарезать овощи для супа, тем более сейчас, когда все его мысли были заняты Лэйси.

– Тогда отправляйся домой прямо сейчас и подмети свою кухню. Недавно там побывал грузовик с песком, принадлежащий компании Лэйси. Он опорожнил свой кузов прямо в открытое окно. Кроме того, задняя дверь твоего дома заложена кирпичной кладкой. Кстати, там вокруг стоит такая вонь, что может свалить с ног даже слона.

– Сочиняешь, – пробормотал Бирк, прикрывая глаза.