— О, да, — ответила та и тут же с сожалением вздохнула. — Правда, работа останется работой, но я буду гораздо гуманней.

— Это же великолепно! — Лаки вся светилась от счастья. — А как там он?

— Кто он? Рандом что ли? — не поняла Смерть, но Лаки на неё сразу зашикала.

— Да-да, только тише, ради богов! — и перейдя совсем на шёпот. — У него всё хорошо?

— Вполне, — бабушка тоже стала говорить негромко. — А вообще кто тебе мешает, сгоняешь в отпуск от своего?.. На денёчек-другой, а?

— Ой, да ты чего, он у меня такой ревнивый! — Лаки даже шмыгнула носом от расстройства. — Хотя, да, к Ранди я бы сгоняла. Он такой, ах…

У Попадоса до этих слов постепенно расширялись глаза, но от последней фразы жены у него просто сорвало крышу. Он резко выпрямился, словно внутри него сработала невидимая пружина, и выскочил прочь из своего особняка.

Он сначала даже не знал, куда держит путь. Ему хотелось уничтожить и Рандома, и собственную жену, и бабушку Смерть. Вот только жену он слишком любил для этого, а на Смерть лучше было руку не поднимать, она же могла прийти и за ним. И вот тогда бы ему точно не поздоровилось бы.

К тому же он не подозревал, что именно в этот момент Смерть сказала его жене:

— Ладно, пора мне, а то во всей нашей ветке миров меня ждут больше суток, — и унеслась прочь из этого мира и даже из соседних. Ей нужно было выполнять свою работу.

* * *

Попадосу же было не до работы. И вообще не до чего. Его душили ярость и злость.

Лишь подходя к резиденции Дзена, он понял, что идёт жаловаться. А на что? Да неважно, он хотел, чтобы ненавистного Рандома размазали по этой части реальности, как малиновое варенье по куску хлеба.

Но в приёмной Дзена его ждало очередное разочарование. Какая-то из сирен, что сидела на секретарском месте, сказала ему, что верховный бог сегодня больше никого не принимает.

— Но у меня же срочное дело! — вызверился Попадос, брызгая слюной. — Можно сказать, дело жизни и смерти!

— Приходите завтра с полудня до половины первого, в приёмные часы верховного бога, — бесцветным голосом, но с неизменной улыбкой проговорила сирена.

— Ах, так, — рассвирепел бог попаданцев ещё больше. — Ну тогда пеняйте на себя!

Сирена кивнула ему с дежурной улыбкой и перевела взгляд в ноутбук, стоявший перед ней.

И даже в это мгновение Попадос ещё не знал, что будет делать дальше.

Совершенно случайно он завернул за угол перед самым выходом из резиденции и очутился…

Он даже толком не мог понять, где именно находится. Прямо перед ним висело нечто, отдалённо напоминающее ветку дерева со светящимися плодами. И лишь присмотревшись, Попадос понял, что перед ним инсталляция грозди миров, находящихся под управлением Дзена.

— Это я удачно зашёл, — пробормотал он сам себе под нос и мстительно ухмыльнулся. — Сейчас вы у меня попрыгаете. Сейчас вы у меня попадёте, так попадёте!

В центральной стене зала находился огромный подсвеченный матово-белый кристалл неправильной формы, из которого торчали разноцветные самоцветы. Бог попаданцев прекрасно знал, что это такое. Это были образцы божественных сущностей, допущенных на Олимп. Никто, кроме тех, чьи кулоны торчали из кристалла, не мог проникнуть в обитель бессмертных.

Ниже располагался кристалл меньших размеров, отмеченный крестами. И внутри него был заключён синий самоцвет Рандома. Попадос попытался его вытащить, но у него ничего не получилось.

Впрочем, он и так знал, что его противнику вход на Олимп закрыт.

А значит…

Он вытащил все остальные кулоны допуска прочих богов, кроме своего, и с яростью проговорил:

— Да пропадите вы все туда, откуда уже не сможете выбраться! Вы ещё все вспомните про Попадоса, да поздно будет! — а затем размахнулся и швырнул похожие на самоцветы вместилища в чёрную дыру, за которой разрасталась ветка сопряжённых миров.