Ну, я бы за этот приз бороться не стал. И не потому, что страшновато. Просто это как-то глупо, не сказочно: Дед Мороз на воздушном шаре. Мы в России к этому не привыкли. У нас Дед Мороз на расписных санях ездит. В которые гривастые кони запряжены. Или губастые северные олени. А воздушный шар? Это, как говорит папа, издержки технического прогресса. Не романтично, словом.

Тут же нас подхватили разрумяненные балагуры в цветных колпаках и вытащили на эстраду. Там нас поздравила Снегурочка, поиграла для нас музыка и прозвучали бурные аплодисменты. А потом прямо со сцены нас усадили в сани и помчали «среди ликующей толпы» к воздушному шару.

Мы все это вытерпели. Даже то, что санки везли не лошади, а всякие веселые персонажи. В основном иноземные страшилища. Но и наши попадались: зайчики с длинными ушами, снеговики в ведрах и две бабы-яги. Они были почему-то в валенках и с балалайками. И все время почему-то их роняли. Валенки – на дорогу, в снег, а балалайки – в санки, нам на головы. Да еще один клоун стоял на запятках и все время грохотал над нашими ушами громадными медными тарелками. И хохотал визгливым голосом.

Алешка в конце концов не выдержал и, когда на нас опять свалилась балалайка, схватил ее и сунул между тарелками в самый момент удара. Балалайка разлетелась в щепки, а баба-яга обиделась:

– Ну и дурак, – шепнула она мужским голосом.

– Сама дура! – шепнул Алешка. – Или дурак?

Когда нас, наконец, довезли до стартовой площадки аэростата, мы уже совершенно оглохли и одурели от шума, грохота и ора и мечтали поскорее взлететь в тихое спокойное небо. С Дедом Морозом.

Площадка была огорожена канатом с цветными флажками. В центре ее вздымался самый настоящий воздушный шар – точь-в-точь как в книжке «Таинственный остров». Он был привязан к земле тоненьким тросом, намотанным на барабан. Видно, для того, чтобы очень высоко не улетел. И вовремя на свое место вернулся.

Под шаром висела совсем как настоящая пассажирская корзина, сплетенная из ивовых прутьев. Правда, когда мы в нее забрались по веревочному трапу, прутья оказались из коричневой пластмассы. Внутри корзины были две скамеечки и газовая горелка для подогрева воздуха в шаре.

Деда Мороза еще не было, и на площадке опять начались всякие веселые и смешные забавы.

Но вот в толпе появился Дед Мороз. Точнее – Санта-Клаус. В коротеньком полушубочке, в круглых очках и со старинным фонарем в руке. Он подошел к корзине и, держась одной рукой за трап, стал приветствовать публику, размахивая своим фонарем.

– До свидания, дети! – орал он. – Мы улетаем в Лапландию! В царство вечных снегов и белых медведей!

А дядьки в костюмах белых медведей раскачивались с ноги на ногу и кивали головами.

А у нас уже ноги стали мерзнуть. Без всяких вечных лапландских снегов.

И вот тут все и случилось!

В толпе что-то послышалось, и сквозь нее стал пробиваться еще один Дед Мороз. Уже наш, отечественный. Он был, правда, не очень взрачный – невысокий, худенький. Красная шуба болталась на нем, как на вешалке, полы ее путались в ногах и подметали заснеженную землю, а большая шапка сдвинулась до самого носа. Зато мешок был внушительный.

Этот скандальный Дед Мороз выбился из толпы, поднырнул под канаты и, подбежав к корзине и оттолкнув Санта-Клауса, полез вверх по трапу.

– Ты куда? – заорал прибалдевший Санта-Клаус. И стал хватать его за ноги.

– В Лапландию! – ответил Дед Мороз, отбрыкнулся и, ахнув мешком своего коллегу по башке, забросил его в корзину. Мешок то есть, а не Санта-Клауса.

И тут в толпе появились еще бегущие люди. В камуфляжной форме, вроде охранников.