|
Деньги, деньги, деньги. Если завтра его вышибут из этого театра… Тьфу-тьфу-тьфу, конечно. Допустим, не завтра, а через пару лет, и не вышибут, а подсидят, – в жизни ведь случается всякое! Из театра уходят – все. Никто не сидит в кресле пожизненно. Так вот, когда такое случится с ним, к этому моменту его CV будет выглядеть так, что он станет желанным кандидатом на кресло в любом европейском театре.
Английский он уже выучил. А пока – со всеми построже. Особенно с этой. Пока она еще не обросла здесь знакомствами, сразу поставить на место. Но говорить – мягко. – Даша, у меня сейчас встреча. С новым председателем Попечительского совета. Она посмотрела ему за спину. Все режиссерское управление в сборе. И даже фотограф театральной многотиражки «Наш театр» Миша, с хомутом камеры на шее. – Давай это подробно и спокойно обсудим. После встречи. Он нажал на слова «спокойно» и «после». И даже посмотрел ей в глаза, думая при этом про нового председателя: «Где ж этого козла носит?» – Посиди в буфете пока, я здесь закончу и сразу к тебе спущусь. Мы это все немедленно уладим. Не волнуйся, спектакль ты знаешь. Мальчики тоже все знают свою партию. Просто поддержки проверите – а на это время есть. – Дело не в поддержках. «Я возвращаюсь в Питер», – вот в чем. Но сказать не успела. – Ясно же, что тут какое-то недоразумение. – Я… – Ты их не так поняла. «Ладно. Я уезжаю. Не хочу даже вникать», – сразу успокоилась Даша. «Вроде успокоилась, – остался доволен собой Аким. Уф. – С бабами всегда так трудно», – пожалел он себя. Непринужденно потеснил Дашу к выходу. – Хорошо, – кивнула она: – После. Подумала: «Позвоню пока в Питер». С кем сперва поговорить? С худруком? С директором театра? Или с директором балета? Они, конечно, немного обижены, из-за Лондона. Но сумеют сделать вид, что нет. Ведь она возвращается, разве не это – главное? – Хорошо, – повторила. – Вот и славно, – обрадовался легкой победе Аким. И оба чуть не получили по лбу дверью. Запыхавшийся дядька в сером костюме ввалился между ними. Аким фальшиво просиял: – А, вот вы где! Борис извинился за опоздание. – Простите, пробки. Все тут же захлопали. Фотограф Миша поднял камеру. Аким интимно подхватил Бориса под руку. Их окатила вспышка. У Бориса перед глазами поплыли синие червячки. Даша двинулась к двери. – Даша, погоди, – приподнято окликнул Аким. Схватил ее за руку, подтянул обратно. – Знакомьтесь, пожалуйста. Борис Анатольевич Скворцов, наш новый, но уже очень нам дорогой председатель Попечительского совета. По совместительству – глава «Росалмаза». Алмазы России, так сказать, сокровищам русского балета. Он услужливо отряхнул Борису рукав. Хохотнул: – Где только вы пыль у нас нашли? И показал: – А это та самая Даша. Борис смутился. Даша почувствовала камень под диафрагмой. Тошное ощущение, что тебя поволокло совсем не туда, куда ты собралась. А мужик в сером костюме заговорил. И все говорил, говорил. Речь, видно, приготовил заранее. Даша не слушала. Думала, как позвонит своим в Питер. Что скажет. Мужик в костюме умолк. Все захлопали. Он больше ничего не сказал. Даша поняла, что закончил. Он протягивал ей ключи. «Не рада, что ли? – удивленно подумал Борис: странная. |
