— Садись, поешь, — пригласил я.

Дважды повторять не потребовалось. Нищий подсел на лавку и накинулся на еду. Хозяин смотрел неодобрительно.

Когда пришло время рассчитываться, я протянул трактирщику кусочек серебра. Тот взвесил его на ладони, кивнул.

— Слышь, хозяин! Нельзя ли у вас в селе лошадь купить?

— Торг только по субботам — сельцо небольшое. Хочешь — сними комнату. Через день и торги будут.

Я отказался. За два дня я уйду далеко, да, может, и по дороге повезёт. Купил копчёного мяса и хлеба, положил в мешок — будет, чем перекусить вечером.

Вышел из сельца и пошёл по единственной дороге.

Ближе к вечеру, когда до заката оставалось часа два, я услышал впереди крики, звон оружия. Не татары ли балуют? Или разбойники грабят обоз? Вмешиваться не больно хотелось — помнил я, чем закончилась моя стычка с опричниками в Рязани. Однако, когда закричали «Помогите!», я не выдержал. Положил свой мешок подальше от дороги, под приметной елочкой, выхватил саблю и побежал по дороге на шум.

Обстановку оценил с одного взгляда. Точно, грабили обоз. Один из разбойников деловито шарил под холстиной на телеге, двое лежали убитыми, с виду и не поймёшь — обозники или разбойники. Ещё двое душегубов наседали на обозника. Тот спиной прижался к дереву и с отчаянием обречённого оборонялся топором.

На звук моих ног разбойник, что шерстил телегу, поднял голову, но сделать ничего не успел — я па ходу вонзил саблю ему в грудь и побежал дальше. Двое других разбойников были так увлечены схваткой, что меня не видели. Я взмахнул саблей и снёс одному голову. Второй повернулся в мою сторону, на мгновение отвлёкся, и обозник не упустил шанса — вогнал топор татю в грудину, аж рёбра захрустели. Разбойник обмяк, выпустил из рук саблю и упал. Обозник без сил осел на землю. Он едва переводил дыхание.

— Сна… си… бо, — выдавил он хрипло, отдышался, продолжил: — Думал, смертная минуточка подошла, да верно есть Бог на свете. — Он поднялся, протянул руку: — Фёдор.

— Юра, — я пожал ему руку.

— Веневитины мы, из Мурома. Обозом шли в три телеги, да вишь — напарникам моим не повезло. Вовремя ты подоспел. Свечку за тебя в церкви поставлю.

Мы пошли к телегам. Один из разбойников был ранен и ещё дышал. Я добил его без жалости. Двое обозников не подавали признаков жизни. Лошади и груз были целы.

Обозник достал с телеги лопату.

Схоронить сродственников надоть, не след их на дороге бросать. До Мурома не довезу — жарко.

— Может, на телегу погрузить и после схоронить? Не приведи Господи — опять эти заявятся.

— Четверо их было, татей-то. Напали неожиданно. Ваську сразу убили. И получилось, что их — по двое на каждого. Не успел никто из них убечь.

Обозник отошёл от дороги и начал рыть яму. Когда он устал, за лопату взялся я. За час могила была готова. Мы обернули павших холстинами, обозник прочёл краткую молитву, и мы засыпали могилу.

Я прошёл к трупам разбойников, собрал оружие, уложил на телегу.

— До Мурома возьмёшь ли?

— А то! Сам хотел тебя просить об этом. Смотрю — ратному делу ты обучен, вона какая сабля у тебя — из дорогих, да и владеешь ты ею мастерски. Вжик — и голова с плеч.

— Тогда обожди немного, мешок у меня там остался.

Я помчался по дороге назад, нашёл свой мешок, положил на телегу, поводья второй лошади привязали к первой телеге, на которую сел Фёдор. Я же уселся на третью телегу. Тронулись. На выпирающих из земли корнях деревьев трясло здорово, зато ноги отдыхали.