Сэм осмотрел кладовую:

— Такое странное ощущение: мы будем пить её спиртное, а Вик… уже нет.

— Она бы сразу сказала нам: давайте, налетайте.

— Наверное, ты прав. — Сэм подошел к столу с бутылкой виски. — Она застраховала свою жизнь?

Марк покачал головой:

— Она как-то об этом не подумала.

Сэм обеспокоенно посмотрел на брата.

— Наверное, ты собираешься продать её дом?

— Да, хотя сомневаюсь, что на рынке за него много дадут. — Марк подвинул стакан ближе к Сэму. — Давай, не жалей, — заметил он.

— Не волнуйся.

Сэм наполнил оба стакана доверху.

Братья сели друг напротив друга, подняли стаканы с виски и выпили, не говоря ни слова. Превосходный напиток легко полился по горлу Марка, быстро распространяя в груди приятный жар.

Марка, как ни странно, успокаивало присутствие брата. Казалось, что их далеко не спокойное детство, полное ссор и мелких предательств, больше не мешает им. Теперь они выросли и могли стать друзьями, что было невозможно при жизни их родителей.

Однако с Алексом они никогда не могли сблизиться настолько, что понять, нравится ли он им или нет. Он появился на похоронах с женой Дарси, пробыв на поминках минут пятнадцать, а потом они ушли, едва перекинувшись с присутствующими парой слов.

— Они уже ушли? — недоверчиво спросил Марк, когда заметил их отсутствие.

— Если ты хотел, чтобы они остались подольше, то следовало устроить поминки в Нордстроме, — сказал Сэм.

Без сомнения, люди удивлялись, как три брата, живущие на одном острове, население которого не превышало семисот человек, так мало общались друг с другом. Алекс с Дарси жили в Рош-Харборе, на северной стороне острова. В свободное от работы время — постройки многоквартирных домов — он сопровождал жену на светские мероприятия Сиэтла. Марк, в свою очередь, был занят своим небольшим предприятием по обжариванию кофе, располагавшемся во Фрайдей-Харборе. А Сэм всё своё время проводил на винограднике, заботливо ухаживая за виноградными лозами, а потому чувствовал себя ближе к природе, нежели к людям.

Объединяла всех троих лишь любовь к острову Сан-Хуан. Эта часть архипелага состояла из примерно двухсот островов, некоторые из которых входили в материковые округи Уотком и Скеджит. Ноланы всё детство провели под прикрытием Олимпийских гор, месте, в основном, защищённом от влияния ненастных тихоокеанских северо-западных ветров.

Ноланы выросли, вдыхая влажный воздух океана, их босые ноги вечно были перепачканы илом, выброшенным на берег. Им достались в дар туманные бледно-лиловые утра, ясные синие дни и самые красивые на свете закаты. Ничто не могло сравниться с видом проворных песочников, гоняющихся за волнами. Или белоголовых орланов, бросающихся вниз в стремительной погоне за добычей. Или с танцем дельфинов-косаток, гладкие тела которых погружались в море, а потом взлетали в прыжке, разбивая воды Сэлиша, и перемещались скачкообразно, выискивая для питания богатые косяки лосося.

Братья облазили остров вдоль и поперёк, сверху донизу, карабкаясь по обветренным склонам над берегом моря, среди высокоствольных деревьев лесного заповедника и бродя по полянам, густо поросшим ягодниками и покрытым дикими цветами с чýдными названиями… Шоколадная лилия, метеор, морской румянец. Никакое иное смешение красок воды, песка и неба не могло быть более совершенным.

И хотя они уехали учиться в колледж и пытались жить в других местах, остров всегда манил их вернуться обратно. Даже решительный и амбициозный Алекс возвратился сюда. При здешней жизни вам известны все местные фермеры, которые выращивают бóльшую часть продуктов, что вы едите. Вы знакомы с тем парнем-мыловаром, изготавливающим мыло, которым вы моетесь.