Теперь он решил играть, будто его сани — обыкновенные дровни. Он снял шарф и привязал его спереди к поперечной планке. Взявшись за конец шарфа, он потащил сани к дому.

— Я лошадь, и меня впрягли в сани, — сказал он сам себе. — Нет, я хозяин, — поправился он, — я слез с саней и иду рядом, чтобы лошади было легче тащить сани в гору. У меня есть собака, она убежала вперёд, но сейчас вернётся ко мне.

Он сделал вид, что разговаривает с собакой и гладит её. При этом Каос не забывал что он в то же время и лошадь, запряжённая в сани, и возчик. Игра была очень сложная.

— Тпру! — говорил он, превращаясь возчика.

— Иго-го! — отвечала возчику лошадь. Иногда лошадь останавливалась, крутила головой и тянулась к земле, словно искала травку на снежной дороге.

— Как же я забыл про овёс! Вот он! — сказал возчик лошади.

Лошадь радостно всхрапнула и захрустела овсом, а собака, громко лая, носилась вокруг неё. Шарф очень пригодился Каосу: когда он был лошадью, то тянул за него сани, а когда превращался в возчика, то вставал сзади на полозья и держал шарф, как вожжи.

Время пролетело незаметно, и Каос даже удивился, увидев в дверях дядю, который успел выспаться и пришёл за ним. Маленькие сани вернулись в сарай к большим, и только тогда Каос обнаружил, что у него замёрзли ноги. Тётя сняла с него сапоги и носки и долго растирала ему ноги, потом Каос переоделся во всё сухое, а его одежду повесили над плитой сушиться: времени у них оставалось в обрез, потому что дядин сосед должен был отвезти их в город вместе с коляской.

Коляску поставили в кузов и накрыли брезентом, а Каос с дядей сели в кабину.

— Не люблю я возить малышей в кабине, но что поделаешь, — сказал сосед. — Пристегнитесь оба одним ремнём, а я уж постараюсь ехать потише.

И хотя грузовик действительно ехал не спеша, они добрались до города гораздо быстрее, чем на автобусе. Ведь грузовику не надо было останавливаться, чтобы высадить или забрать с собой пассажиров. Вскоре они были уже у дома, где жили Бьёрнар и Эва. Коляску спустили на землю, и дядя позвонил в дверь. Открыла Эва; должно быть, она ждала их, потому что на ней было пальто, а за её спиной в прихожей Каос увидел Бьёрнара, одетого, как для прогулки. Дядя положил на коляску коврик — коляска промёрзла в кузове и сидеть в ней было бы холодно. Потом дядя с шофёром сцепили руки так, что получилось кресло, и на этом кресле вынесли Бьёрнара на улицу.

— Ты знал, что мы должны приехать? — спросил Каос у Бьёрнара.

— Да, — ответил Бьёрнар. — Твой дядя приходил к нам вчера вечером. Я показал ему свой рисунок, а он мне — свой. Но про руль он мне ничего не сказал.

Эве объяснили, для чего служит ручка. Эва несколько раз покрутила её — колёса поднялись и их место заняли полозья, Эва покрутила ручку в другую сторону — и колёса снова опустились.

— Как легко и просто! — обрадовалась Эва. — Да ты настоящий волшебник! — сказала она дяде.

— А это тормоз, — объяснил дядя. — На тот случай, если сани поедут под горку слишком быстро.

— Мне больше всего нравится руль! — сказал Бьёрнар.

Сосед заторопился и предложил по пути если надо, отвезти куда-нибудь Эву с Бьёрнаром.

— Спасибо, нам никуда не надо, — отказалась Эва. — Мы пойдём на вокзал встречать папу и заодно обновим коляску.