Миллисент слышала, как виконт и Чандлер, ушедшие вперед, разговаривали, дожидаясь, пока подадут их экипажи. Что она может сделать? Протянуть руку и схватиться спереди за платье леди Хиткоут? Потребовать, чтобы та подняла юбку? Нет, мысль о том, что будет, если все окажется ошибкой, была слишком чудовищна. Но нужно же что-то сделать!

Подали их карету, кучер соскочил на землю и открыл дверцу.

Время уходило. Надо было предпринять, что-то сейчас же. И когда леди Хиткоут протянула руку, чтобы опереться на руку мужа, усаживаясь в экипаж, Миллисент, сделав вид, что споткнулась, навалилась на виконтессу и ударилась обо что-то твердое у нее на животе, звякнувшее, как серебряная посуда.

– Ах ты нескладеха! – завопила леди Хиткоут и толкнула Миллисент с такой силой, что та не устояла на ногах и ударилась о дверцу кареты, наткнувшись головой на металлическую ручку. На лбу ее образовалась рана.

Чандлер кинулся к ней на помощь:

– Миллисент, как вы?

– Ничего, – сказала она, но на самом деле в висках у нее пульсировала боль и немного кружилась голова. Миллисент чувствовала, как струйка крови бежит по лицу.

Чандлер бросил наледи Хиткоут враждебный взгляд.

– Такой грубости вовсе не требовалось.

– Но послушайте, – сказал виконт, – ведь это Миллисент споткнулась и упала на мою жену.

Чандлер достал из кармана платок и прижал его ко лбу Миллисент. Она вздрогнула и отвела платок рукой.

– Чандлер, со мной все в порядке. Разрешите мне довести это дело до конца.

– Нет, мы занимаемся этим вместе, к тому же вы ушиблись. Из раны идет кровь.

Миллисент посмотрела ему в глаза и прошептала:

– Не беспокойтесь обо мне. Все будет хорошо. Давайте закончим то, что начали.

Чандлер, не отводя от Миллисент взгляда, тихо сказал:

– Вы для меня важнее, чем все остальное. Прижмите платок к ране, чтобы остановить кровь.

Почему он обладал даром говорить те слова, от которых сердце ее начинало биться сильнее, а дыхание замедлялось?

– Миллисент, ваша рана выглядит ужасно, ее нужно немедленно обработать, – заволновался лорд Хиткоут.

Теперь у Миллисент не оставалось сомнений, что виконтесса что-то прячет под одеждой. Она не знала, каким образом вещи удерживаются под юбкой, но леди Хиткоут явно нарочно толкнула ее к карете, и толчок был не слабый. В голове у Миллисент стучало.

– Сударыня, – сказала Миллисент, не обращая внимания на виконта и в упор глядя на его супругу, – я ударилась обо что-то у вас под юбкой. Что это такое?

Леди Хиткоут отступила на шаг. Ее глаза быстро метнулись от Миллисент и Чандлера к мужу.

– Я не знаю, о чем вы говорите. У меня под юбкой ничего нет.

Миллисент заметила, что вокруг них собралось несколько человек.

– Я это почувствовала, – упорствовала Миллисент, с вызовом шагнув к виконтессе.

– Она права, – сказал Чандлер. – Я слышал, как что-то зазвенело, когда Миллисент налетела на вас.

– Вы оба несете вздор, – громко пыхтя, произнесла виконтесса. – Я не знаю, о чем вы говорите. – Она повернулась к мужу: – Вы ведь ничего не слышали, не так ли, милорд?

Тот взглянул на жену:

– Да, мне кажется, я слышал, как что-то лязгнуло, но не знаю, что это было и откуда донесся звук.

– Болван! – душераздирающе воскликнула виконтесса, но потом, видимо, поняв, как громко она возмущается, сильно понизила голос и продолжала: – Если и был какой-то звон, он, конечно же, доносился не из-под моей юбки! А теперь, Миллисент, немедленно в карету. Нам нужно отвезти вас домой и заняться вашей раной, прежде чем вы увидитесь с Беатрисой.