– Доченька! – воскликнула Виолетта, герцогиня Ангулемская.

Но миг просветления оказался кратким, и несчастная горько зарыдала.

– Я хотела заснуть, но не смогла! – всхлипывала она. – Потому что боюсь темноты… Ночью ворвался ко мне негодяй, который преследовал меня своей мерзкой любовью! Ты должна это знать, Жизель! Так надо! Это случилось в Орлеане… городе, где ты родилась. Однажды я услышала рев толпы, гнавшейся за каким-то человеком. Его, конечно, убили бы, но он бросился к моей двери, словно моля о помощи и защите. Я приказала впустить его, хотя он внушал мне страх. Это был жалкий уродец, карлик, колдун… Я приютила его, а он меня предал… Ночью, похожей на эту, он подтащил лестницу к стене и показал окно моей спальни мужчине! А тот пылал омерзительной страстью… это был Кончини! Они сговорились, карлик и маршал! Кончини шел прямо на меня, а уродец хохотал! До самой смерти буду я слышать звон разбитого стекла и этот адский хохот! Кончини схватил меня за руки, и я лишилась чувств… Но карлик вернется! Он уже близко! Я знаю! Ко мне, Карл! На помощь!

Когда ужасный приступ безумия миновал, Жизель с большим трудом уложила Виолетту в постель и стала укачивать мать, словно ребенка, пока больная не заснула.

Герцог тем временем отправился на собрание заговорщиков. Жизель постаралась приготовить все к возвращению отца; Карл Ангулемский должен был прийти назад вместе с двумя гостями – герцогом де Гизом и принцем Конде. Когда с хлопотами было покончено, девушка села в кресло в большом зале на первом этаже и задумалась о своем спасителе, пока и ее тоже не сморил сон.

Тогда, словно безумное видение Виолетты стало явью, ночную тишину прорезал звон разбитого стекла. Хлопнуло распахнутое окно. Жизель, проснувшись, будто от толчка, увидела, что к ней приближается какой-то мужчина с отвратительной улыбкой на устах. Много лет назад Кончини смеялся в Орлеане. И тот же самый Кончини возник теперь перед Жизелью, продолжая смеяться! Он схватил ее, а в комнату уже ворвались двое его подручных. Из прихожей доносились крики слуг, шум борьбы! Жизель почувствовала, как ей связали руки, заткнули рот кляпом и куда-то понесли. Девушку бросили в карету, лошади понеслись вскачь, и тут все померкло у нее перед глазами, словно сама эта жуткая ночь приняла ее в свои объятия…

Глава 3

Когда шевалье де Капестан очнулся, ему сначала показалось, что он все еще находится на постоялом дворе «Сорока-воровка». Затем молодой человек начал припоминать последние события: свой приезд в Париж, встречу с Ринальдо и с бедолагой, которого юноша спас от кинжала итальянца-провожатого, аудиенцию у маршала д'Анкра, бесшумное появление убийц, яростную схватку, безумное бегство по лестнице и по коридору, отчаянный рывок к распахнутой двери, за которой юноша и укрылся, успев повернуть ключ в замке.

– Да, ничего не скажешь, – пробормотал шевалье, – я здорово влип… Экая незадача! Гм! Уж очень здесь темно… Может быть, они сунули меня в печь, полную золы? Или я уже в могиле? Занятно! Неужели я умер? Однако, по-моему, тогда бы ничего не слышал и не чувствовал. А я слышу и чувствую… Надо бы крикнуть что-нибудь для проверки…

– Вот незадача! – сердито гаркнул он.

– Что? – отозвался неясный далекий голос. Капестан не уловил этого ответа – но зато услышал самого себя и остался этим вполне доволен.

«Я не умер, – с полной уверенностью заключил он. – Слышу прекрасно»

Теперь пришло время проверить зрение. Мощным усилием воли Капестан заставил себя разлепить тяжелые веки – и обнаружил, что лежит в узком коридорчике, куда через щели между черепицами крыши проникал слабый свет.