На миг сердце Кики кольнула жалость, но усталость и раздражение взяли верх. И тут рядом материализовался один из гаишников:

– Девушка, а хотите, мы вас до дому подбросим?

– Хочу, – призналась Кики. – Я дома не была целую неделю.

– Отдыхали?

– Если бы… Работала.

Кики вытащила чемодан из покореженного «Жигуля», любезно попрощалась с незадачливым таксистом и даже не потребовала, чтобы тот вернул ей деньги.

Черт с ними, с деньгами.

Спать хотелось так, что даже в глазах темнело. Кики уселась в милицейский «форд», и ее с ветерком домчали до самого подъезда. Кое-где лихие мальчики даже включали мигалку, но все напрасно. Сейчас Кики была не способна оценить даже серенаду под окном и ванну из шампанского. А тут какая-то дешевая сирена с мигалкой…

Избавившись от гаишников, Кики поплелась по дорожке к подъезду. Чемодан казался неподъемным и набитым по меньшей мере чугунными гирями. Как все-таки хорошо, что она живет одна! Даже ее ненаглядный Стас сейчас был бы некстати.

Дом, в котором она обитала, находился в самом центре, и по счастливому стечению обстоятельств им пока не заинтересовались риелторские агентства. Здесь не было новых русских с их пуленепробиваемыми телохранителями и дорогущими машинами. Дом был старый, давно не видевший ремонта, затерявшийся в глубине тесных московских переулков. Квартиру оставили Кики родители, несколько лет назад уехавшие работать в Англию. За четыре года они пустили там корни, обросли новыми знакомствами и стали находить свою прелесть в стрижке газона перед домиком в предместье Лондона.

Лифта в доме не было. Кики медленно поднималась по лестнице, дошла до второго этажа и на минуту остановилась перед дверью Жанны, эксцентричной авторши дамских детективов, а по совместительству – старой доброй приятельницы. Сейчас из-за двери раздавался энергичный стук пишущей машинки, а это значило, что беспокоить Жанну нельзя. Это чревато непредсказуемыми последствиями.

Начиная со второго этажа, лестница была погружена в темноту. Кики поднялась, таща за собой злосчастный, слегка помятый после ДТП чемодан. Возле своей двери она долго рылась в сумке в поисках ключей. Вместо них попадались другие очень нужные вещи: визитка калининградского богатенького заказчика, россыпь мелочи, мятый детективный роман, крошечный плюшевый поросенок в шарфе – подарок Серафимы, школьной подруги… Наконец ключи отыскались на дне сумки, погребенные под ворохом косметики. Беспорядок в сумке Кики был достоин того, чтобы о нем слагались легенды.

Она открыла дверь, вошла в родную квартиру и несколько минут постояла в темноте, не раздеваясь. Как хорошо дома! Все тело ныло и гудело, словно туго натянутая струна. Кики сползла по стенке, уселась прямо на пол и медленно, негнущимися пальцами принялась расшнуровывать ботинки.

И вдруг остановилась.

Ее ноздри дрогнули, соприкасаясь с чужим, странным запахом. Он витал повсюду, и было удивительно, что она не сразу его почувствовала. Сладкий, тяжелый, душный запах, от которого мгновенно взмокла спина, а в позвоночнике что-то заледенело.

Кики подскочила, с грохотом уронив на пол вешалку с одеждой. Щелкнула выключателем – и яркий привычный свет щедро залил прихожую.

– Твою мать! – выкрикнула она, отшатнувшись к дверям, потому что увидела в прихожей вещи, которых там быть не должно.

Пара мужских ботинок на полу.

Чужая кожаная куртка и черный шарф, которые висели на крючке, вбитом в стену.

Мирно лежащие на тумбочке под зеркалом сигареты «Парламент лайт» и дешевая пластмассовая зажигалка.

– Эй, кто здесь? – подозрительно спросила она.

В ответ – тишина, такая плотная и густая, что ее можно было резать на куски.

Кики ничего не понимала.