— Послушайте, — продолжил полковник Селби миролюбивым тоном, — я бы предпочел, чтобы полиция сейчас не допрашивала Бланш…

— Да? Ну, если у вас есть что скрывать…

— Скрывать? Черт возьми, что вы хотите этим сказать, мистер Эббот?

— Минуточку! — сказал Гарт.

То ли этому способствовали звериные морды, своеобразная галерея застывшего насилия; то ли, возможно, тот факт, что в этом доме три человека совершили самоубийство, однако как только Гарт вошел в холл, на него сразу начала давить пагубная атмосфера. Очевидно, она давила и на Эббота.

Эббот впервые встретил человека, который ни в чем не уступал ему и мог противостоять его собственному авторитету. Хотя полковник Селби был не так умен и не так чувственно восприимчив, он обладал достоинствами, которые заключались не только в его высоком росте или силе. Однако было ясно, что Эббот с его седыми усами, которые топорщились над приоткрытыми в улыбке зубами, способен ответить тем же.

— Миссис Монтэг, — сказал полковник Селби, — согласна ответить на любые вопросы доктора Гарта. Однако она не желает иметь дело ни с одним полицейским, которому вздумается вмешаться в это дело. Обращаю ваше внимание на то, что я не собираюсь запрещать вам допрашивать ее, нет. Возможно, так будет лучше всего. И тем не менее!.. Очевидно, будет лучше, если доктор Гарт пойдет наверх и первый поговорит с ней, вы согласны?

— Так будет хуже! — холодно сказал Эббот. — Доктор Гарт, насколько мне известно, днем уже беседовал с этой дамой.

— Да. В Фэрфилде. Ну и что из этого?

— У вас тогда был шанс, — сказал Эббот, — однако вы им не воспользовались. Двадцатичетырехчасовая отсрочка, которую я любезно предоставил леди Калдер и миссис Боствик, закончилась несколько минут назад. Что же касается миссис Монтэг, то я абсолютно ничего не обещал. Да и то, что я обещал кое-что, — его усы снова топорщились, — было глупостью, которая не принесла мне ничего, кроме выговора от главного комиссара. А мне очень не нравится, полковник, когда со мной, в моем возрасте, обращаются, как со школьником. Теперь я буду руководствоваться собственными соображениями.

— Минуточку! — снова сказал Гарт.

Он полез во внутренний карман и вытащил оттуда конверт, на котором было написано «Бланш Монтэг».

— Никому не нужно будет допрашивать ее, — продолжил Гарт, — если мы позволим ей, чтобы она сама все объяснила. Полковник, вас не затруднит отдать это миссис Монтэг?

— Что это? Она не разволнуется?

— Разволнуется, — честно ответил Гарт. — Должен признаться, что это разволнует ее. Но другого выхода нет.

— Я спросил, что это?

— Это перечень определенных фактов, которые она знает и которые, думаю, известны вам тоже. Надеюсь, они убедительны. Вы возьмете этот перечень, полковник? Вы поручитесь, что миссис Монтэг прочтет его?

— Этот перечень, с вашего позволения, возьму я, — сказал Каллингфорд Эббот.

Гарт быстро повернулся к нему.

— Нет, Эббот, ты не возьмешь его? Если мы хотим предотвратить скандал или еще что-нибудь похуже, это не должен видеть никто, кроме миссис Монтэг и полковника Селби.

— Ты, очевидно, забыл, мой друг, что я заместитель главного комиссара полиции?

— Нет. Но я не забываю также о том, что мы не имеем права разрушить больше жизней, чем это необходимо. Ну так как, полковник?

— Так вы говорите — предотвратить скандал?

— Я не могу поклясться, что это предотвратит скандал.