— С ней? — воскликнула Марион. — Вы утверждаете, что вы невиновны?

— Нет, я невиновна в этом. Я почти такая же, как она, но я не преступница. Много раз, когда она напивалась, я заменяла ее в программе. Но хуже всего то, что мне это вовсе не мешало, я делала это охотно до тех пор, пока… — Бетти замолчала. — Но теперь этому пришел конец, — после паузы сказала она. — Если она попытается совершить еще одну подлость, Бог мне свидетель, я убью ее, и будь что будет. Разве вы не понимаете, что я не та женщина, которую вы видели?

— Знаете, — воскликнула Марион, которую этот монолог наверняка заворожил и ошеломил, но вместе с тем заставил смягчиться, — я начинаю думать, что это в самом деле были не вы.

— Бетти, — мягко произнес Гарт.

— Не прикасайся ко мне! — крикнула Бетти и отдернула руку. — После того, что случилось сегодня, ты все равно больше не захочешь прикасаться ко мне. Ты ничего не понимаешь.

— Бетти, не сходи с ума! Я догадываюсь, что Марион видела одну из твоих сестер, если она вообще кого-нибудь видела.

Винс Боствик, который открывал серебряный портсигар, закрыл его, щелкнув крышкой. Бетти наконец перевела взгляд на Гарта и запинаясь сказала:

— Как ты догадался?

— После того что рассказал Твигг, это было не очень трудно. Садись сюда, — он показал на коричневый плюшевый диван, стоящий в правом углу возле пустого камина, — и давай проясним более непонятные вещи.

— Но…

— Марион, вы тоже садитесь. На противоположный конец этого дивана.

— Как вам угодно, — сказала Марион и театрально пожала плечами. — Я из всего этого не понимаю ни единого слова, но если вам угодно, пожалуйста.

— Оставьте, Марион. Ведь эта танцовщица-шантажистка из «Мулен Руж» вам знакома.

— Я не имею ни малейшего понятия!..

— Садитесь обе. Мы попали в дьявольски неприятное положение, и у нас не слишком много времени, чтобы из него выпутаться, — Гарт подождал и, когда женщины сели, продолжил, — ну вот, так будет лучше. Бетти, когда сегодня вечером на Харли-стрит появился инспектор Твигг и заявил, что хочет поговорить со мной о человеке, который ведет двойную жизнь, тебя охватила паника и ты убежала. Тебя можно понять, и никто не имеет права упрекать тебя за это. Но что привело тебя в хэмпстедскую полицию, а потом сюда? Как ты узнала о Марион и Винсе? Не помню, чтобы я при тебе упоминал о них.

— Это неважно. Мне следовало раньше рассказать тебе о Глайнис.

— Это твоя сестра?

— Да.

Трудно было ожидать, что эти две женщины будут сидеть рядом, как терпеливые Гризельды, хотя Марион теперь выглядела полюбезнее, проявляла искреннее любопытство и, очевидно, уже не испытывала никакого отвращения к Бетти.

Однако Бетти к этому времени потеряла свою решимость. Теперь было ясно, что она начала смотреть на все это не только как на свое личное дело. Она начала взвешивать свои слова перед чужими людьми. Бетти встала. Нерешительно, сделав извинительный жест рукой в перчатке, она подошла к стене и повернулась лицом к присутствующим. Она не была красивой, но обладала свежей прелестью и очарованием, а идущий ей матросский костюмчик из синей саржи и белая блузка подчеркивали ее женственность.

— Я…

— У тебя есть три сестры, — сказал Гарт, перехватив ее взгляд, — которые родились «где-то в Германии», как выразился Твигг, чем, вероятно, хотел подчеркнуть, что они незнатного происхождения и которые стали танцовщицами.