Тогда Гарт не ответил на это. Он еще не был знаком с Бетти Калдер и не мог представить себе, что тоже способен потерять голову. До свадьбы он виделся с Марион лишь один раз, когда Винс однажды вечером привел его на ужин в Хэмпстед. О тете Бланш и дяде Сэле, другими словами, о миссис Монтэг и полковнике Селби у него остались лишь смутные воспоминания. Удивительная красота Марион как бы сгладила большинство других впечатлений.

От нее исходило какое-то сияние: от блеска темно-рыжих волос и румянца на свежей гладкой коже. В свои восемнадцать лет она держалась с такой уверенностью, словно была на десять лет старше. Гарт все же ощутил какое-то беспокойство, однако и тогда ничего не сказал. Если Марион хочет выйти замуж, чтобы избавиться от стариков и опостылевшей дисциплины, у Гарта было не такое сердце, чтобы нарушать явное блаженство Винса. Ему также не очень мешали атмосфера хэмпстедского дома и чувства, которые это строение пробуждало. По словам Винса, полковник Селби купил дом довольно дешево, так как у него была плохая слава: в нем три человека совершили самоубийство.

Окна закрывали плотные кружевные занавески. В просторной, похожей на пещеру гостиной, обставленной мебелью из светлого дуба, Марион вела остроумную и свободную беседу; звенел ее громкий смех, она была прелестна.

— Ну, что скажешь, дружище? — спросил Винс, когда вечер закончился. — Она тебе понравилась, разве я не прав?

— Да, конечно.

— Черт возьми, Дэвид, со мной ты ведь можешь не играть в прятки! Понравилась тебе Марион или не понравилась? Да или нет?

— Она нравится мне, Винс. Это очаровательное создание. Прими мои поздравления.

Из-за своей неуверенности на регистрации, которая спешно состоялась в хэмпстедском муниципальном совете, не присутствовали ни миссис Монтэг, ни полковник Селби, а у Гарта попросту не было оснований мешать счастью своего друга.

Благодаря богатству Винса все уладилось. После свадебного путешествия в Афины и Стамбул они купили дом в Гайд-Парк-Гарденз и начали приглашать в гости молодых людей. Это, несомненно, было неразумно.

И хотя у Марион имеются кое-какие черты характера, вызывающие беспокойство, и хотя время от времени она проявляет склонность к язвительным замечаниям и любит подчеркивать, что Винс намного старше, — несмотря на все это, скорее всего именно она из них двоих ведет себя с величественным достоинством. За два года она расцвела и стала красивой, импозантной женщиной. А Гарт позабыл о большинстве своих сомнений в результате того, что произошло с ним летом 1906 года в Остенде.

В Остенде, на этом весьма модном приморском курорте, от ветерка трепетали зонтики. Точно так же трепетали шляпы на высоких прическах дам. Дамские купальные костюмы были скандально смелы, — по крайней мере, кое-кто так утверждал, — а в казино игра шла по-крупному.

Гарт, возвращающийся из Вены, куда ездил по медицинским делам, заглянул однажды вечером (о котором он долго будет вспоминать) в казино.

— Доктор Гарт, — обратился к нему один коллега, — позвольте представить вам леди Калдер.

С этого все и началось!

Каждый раз, когда он пытался анализировать свои чувства к Бетти Калдер, что само по себе случалось лишь изредка, он всегда вспоминал о двух особенностях. Ее покойный супруг, сэр Гораций Калдер, был, как оказалось, колониальным губернатором и надутой, важной шишкой. Она взяла на вооружение полный достоинства стиль, поскольку нуждалась в нем на протяжении всей своей супружеской жизни.

И все же, несмотря на это, двадцативосьмилетняя Бетти выглядела менее зрелой, чем двадцатилетняя Марион Боствик.

Правда, Марион на полголовы выше и осанка у нее, как у статуи, чего не скажешь о Бетти.