|
Ни разу не спросила у Ульяны, не хочет ли она передохнуть? А пить? Как вообще ее самочувствие? Говорить по телефону пришлось много и долго, соединять с консулом не очень-то и спешили, тем более давать какие-то другие телефоны, по которым можно было бы решить возникшую проблему. Розалия Карловна спихнула все это на Ульяну. Мол, вы юрист, вы и договаривайтесь. О гонораре же за оказанную услугу не было сказано ни слова. Хорькова, похоже, могла говорить только о себе, о своих болезнях и своих собственных проблемах. За два часа Ульяна, сама того не желая, узнала от Розалии Карловны обо всех перипетиях «шмоточного» бизнеса. А заодно где у нее болит и как. Да и о себе Ульяна тоже кое-что узнала. В выражениях Хорькова не стеснялась.
– Мой муж, конечно, бездельник, полное ничтожество, но ваш-то вообще алкоголик! – бесцеремонно заявила она Ульяне. – Вот и подумаешь сто раз, прежде чем разводиться. Мне по-любому нужен бухгалтер, и Юлий хотя бы спиртного в рот не берет. Мы алкоголь вообще в доме не держим! Ну? Что вы застыли столбом? Звоните! – Куда? – растерялась Ульяна. – Вам же объяснили, что случай не страховой. И пообещали вернуть деньги за экскурсию. – Еще бы они не вернули! А моральная компенсация? – Отель пообещал вам повысить категорию номера. Оставшиеся три дня вы можете пожить на вилле с приватным бассейном. – Юлий! Немедленно собирай вещи! Ты слышал? У нас будет свой собственный бассейн! Через час Ульяна, нагруженная сумками, тащилась под палящим солнцем к вилле. За ней плелся Юлий с двумя чемоданами. Носильщика на крохотном грузовичке, развозящем по огромной территории отеля вещи туристов, Хорькова дожидаться не стала. – Я хочу немедленно увидеть эту виллу! – заявила она. Сама Хорькова осталась в номере, караулить оставшиеся вещи. За один раз Ульяне и Юлию все унести не удалось. – Что с ними случится, с вашими сумками? – пыталась вразумить Ульяна Хорькову. – Здесь нет воровства. А втроем мы сможем унести все. – Как я могу им доверять после этого?! – Хорькова потрясла забинтованной ногой. Ульяна же подозревала, что Розалия Карловна просто не хочет тащиться с сумками по жаре. Солнце и в самом деле палило нещадно. Был самый пик жары, три часа дня. Это время в жарких странах еще называется сиестой, магазины закрыты, шторы и жалюзи на окнах опущены. Люди прячутся в прохладных помещениях с кондиционерами, а не таскаются по улицам, да еще с поклажей! – Вот ужас-то! – пожаловалась Ульяна, ставя на землю объемный пакет, чтобы передохнуть. – Ужас будет, когда вилла Розалии не понравится, – усмехнулся Юлий. – И нам с теми же сумками придется тащиться обратно. – Такое тоже может быть?! – ахнула Ульяна. – Когда речь идет о моей жене, может быть все что угодно, – тяжело вздохнул Хорьков. – Нет, я с вами больше не пойду! Увольте! Сошлюсь на то, что меня муж ждет. – Ваше право, – поник Юлий. – Я, кстати, хотел с вами переговорить. Ну… По тому вопросу… – он замялся. – Неужели вы решились? – с иронией сказала Ульяна. – А я-то думала, это случится, когда мы как следует нагуляемся с тяжеленными чемоданами по этой огромной территории. Кстати, что в них, в этих сумках? Кирпичи, что ли? – А черт его знает! – Юлий в сердцах пнул тяжеленный чемодан. – Лекарства… Сувениры… Она скупает местные крема и оливковое масло. – А вы знаете, что есть норма его провоза через границу? – Только не говорите об этом Розалии! – в ужасе сказал Юлий. |
