— Ну-с… — протянул он.

Катя, вздохнув, перевернулась на живот и оголила верхнюю часть ягодицы.

— Еще больше, рука старая трясется, могу не попасть, — проговорил старик, усмехаясь.

— Ничего, попадете, вы меня тоже видами не балуете, — ответила Катя.

Укол Иван Федорович сделал легко и непринужденно.

— Знаете, почти верю уже, что вы зуб пассатижами вытащили, — перевернулась на спину Катя, — а теперь я вам сделаю укол. Вы мне, я вам, все очень здорово.

— Может, не надо? — поморщился Иван Федорович. — Я чувствую себя хорошо.

— Вы гипертоник. Вам прописаны уколы каждый день, — отрезала Катя и сделала укол Ивану Федоровичу.

Они посмотрели друг на друга, и Катя вдруг прыснула со смеху. Иван Федорович тоже рассмеялся.

— Хороши вы были, Катя, это точно. Вас обслуживает фирма «Ангелы с поднебесья», — передразнил он голос Елены Петровны, начальницы Кати. — Ничего себе «с поднебесья». Вы явились бледная, как смерть, с горящими глазами, в одной руке сумка с лекарствами, в другой — целый пакет кровавых сердец. Это просто Ангел смерти какой-то. Хорошо, у меня нервная система крепкая, — закашлялся от смеха старик.

— Эти сердца мне всучила одна женщина, благодарная пациентка, работающая на мясокомбинате. Возможно, они, то есть сердца, краденые. Иначе мне от нее было не вырваться. Я даже не посмотрела, что там, сил не было, — утерла выступившие от смеха слезы Катя.

— Галина Дмитриевна приказала каждые два часа мерить температуру и не допускать больше теплового удара, — принес Кате градусник Иван Федорович и присел на кровать. Катя наконец-таки раскраснелась и не выглядела больше изможденной и умирающей. — Ты очень молодая, — задумчиво сказал Иван Федорович.

— Мне тридцать лет.

— Выглядишь много моложе.

— А вы, видимо, знаток женщин? — улыбнулась Катя. — Я просто не пользуюсь косметикой и веду праведный образ жизни.

— Это как?

— Не пью, не курю, не гуляю, — загнула три пальца Катя и с тоской посмотрела в потолок, словно припоминая, чем она еще не занимается.

— Не скучно? — спросил Иван Федорович, и Катя снова улыбнулась.

— Вы прямо в самую точку. Бывает ощущение, что живу неправильно, — ответила Катя.

— Что не пьете и не курите?

— Что не гуляю, — поправила его Катя, — а пить и курить я еще научусь.

— Так, а почему же вы не гуляете? Нынешняя молодежь ого-го!

— Ну, во-первых, я уже не молодежь, во-вторых, у меня уже четырнадцатилетний сын.

— Сколько лет сыну? — округлил глаза Иван Федорович.

— Четырнадцать, — повторила Катя, — наверное, вы провели нехитрое математическое действие и в шоке от того, во сколько я его родила?

— Как-