|
Ещё не стянув рубашку до конца, она обратила внимание на то, какие у него мускулистые плечи, какая смуглая кожа, и задрожала от напряжения. Её ночную рубашку постигла та же участь. Он припал губами к её обнажённой груди, и она застонала, запрокинув голову и кусая губу, а потом они вместе, обнявшись, упали на кровать. Губы снова слились в поцелуе — быстром, сумасшедшем, словно они пытались успеть что-то, для чего потом уж точно не хватит времени. Остатки одежды, лихорадочно стягиваясь с тел, летели в стороны. Потом наступил короткий миг затишья, и принцесса, лёжа на спине и, словно в небо, глядя на нависающего над ней любимого мужчину, заставила себя выговорить:
— Я, наверное, должна сначала кое в чём тебе признаться… Он помотал головой. — Только не это. Ты непременно расскажешь мне о том, что ты — принцесса, но только потом. Воистину это было затишье перед бурей.
Они лежали на кровати в однимку, по-прежнему обнажённые, с бешено колотящимися сердцами, всё ещё тяжело дыша, абсолютно счастливые. Кудри принцессы разметались по подушке; волосы Влада были ещё более взъерошены, чем обычно. Она перевернулась на живот и, подперев голову рукой, посмотрела на него с обожанием и недоуменем одновременно. — Откуда ты узнал, что я принцесса? Он улыбнулся, играясь с одним из её рыжих локонов. — Я всё время это знал. С самого начала. — То есть как это с самого начала?! Да не может такого быть! — Почему не может? Я тебя и раньше видел, на паре приёмов, и тогда, в том маскараде, тоже почти сразу узнал. — Неправда, я хорошо переоделась, меня никто не узнавал! — А я узнал. — Постой. — Принцесса вдруг задумалась над вопросом, который прежде отчего-то не приходил ей в голову. — А что ты вообще делал у нас в тереме? — Прекрасный вопрос, как сказал бы наш учёный, — кивнул Влад. — Пожалуй, сейчас я могу тебе сказать. Когда-то на приёме я увидел девушку, и она мне очень понравилась. Потом я видел её ещё раз, а потом услышал, что её выдают замуж. Со всех концов света к ней съезжались женихи, вот я и подумал: а почему бы собственно не попытать счастья? Но когда я доехал до её терема, оказалось, что смотрины приостановились, что она отвергает всех женихов, и, возможно, свадьбы вовсе не будет. Так что подлинной причиной моего плохого настроения на тот момент был в общем-то совсем не злополучный трубочист. А тут — вы с Ксанкой. Я сначала подумал, может, вы меня разыгрываете. Потом решил, нет, наверное, всерьёз. А потом сказал себе: да ладно, по ходу дела разберёмся. Если розыгрыш, я об этом скоро узнаю, а если всерьёз, так уж лучше помогу. Принцесса спрятала лицо в подушку. — Постой! — Она села на постели и нахмурилась. — Ты что же, хочешь сказать, что если бы я не взбунтовалась и продолжила спокойно смотреть женихов, то рано или поздно среди них оказался бы ты? И мы могли спокойно познакомиться и пожениться, безо всех этих злоключений, не лазая через дымоход, не пробираясь через пещеры, не сражаясь с вампиром? — Вообще-то я никогда не думал об этом с такой стороны, но в сущности да. — То есть опять всему виной мой вредный характер??? — Ну, во-первых, если бы не твой вредный характер, я бы в тебя не влюбился. А во-вторых, если бы не твой вредный характер, ты бы, может, давным-давно вышла замуж за первого, кого твой батюшка предложил. Ну и в-третьих, как сказала бы моя сестра, разве можно в здравом уме и твёрдой памяти отказываться от таких приключений? — В здравом уме от них не отказываются, — вздохнула принцесса. — В здравом уме в них попросту не вляпываются… — Ну поскольку к нам с тобой это отношения не имеет, — заметил Влад, явно не особо удручённый сим обстоятельством, — я предлагаю тебе вляпаться ещё в одно приключение. |
