– Тебе доводилось когда нибудь развязывать человеку язык? – спросил он.

– Э э, – сказал Бахал. Угарит считался цивилизованным государством, и пытки там были запрещены.

Официально. Так что вопрос владетеля мог быть провокацией. Хотя Бахал и не мог себе представить, для чего такая провокация понадобилась. Тем более что неофициально допросы с пристрастием все таки практиковались. Кому же об этом и знать, как не представителю правящего дома? Так что, крякнув, охранник рискнул: – Да, бывало. Помните растрату в казначействе три года назад? Нам тогда пришлось здорово попотеть, чтобы узнать, где наворованное. Но этим скотам из казначейства пришлось попотеть гораздо больше. Трое запотели насмерть.

– Та ак! – удовлетворенно протянул Даган. – Значит, с людьми ты умеешь работать. Прекрасно. Бери вино и пошли.

Бахал не стал спрашивать, куда. Князь точно просчитал его собачью преданность. Охраннику было неважно, что задумал его хозяин. Главное, что отмашку давала рука кормящая.

Поднявшись, Даган пошатнулся и вынужден был опереться на переборку левой рукой. В правой у него был полупустой бокал, из которого тут же благополучно пролился пьянящий напиток, чего князь даже не заметил. Вино проникло глубоко в его кровь, о чем он даже не подозревал, пока не случился этот конфуз. А тут вдруг и каюта поплыла перед глазами, и даже икнулась пару раз. Но решимость, – с гордостью отметил князь, – решимость то никуда не делась! До пролившегося ли вина? И, покачиваясь при каждом шаге, он вышел из каюты. Следом, забыв закрыть за собой дверь, но не выпуская из рук бокала, – который, в отличие от княжеского, был полон, – поплелся Бахал.

Капуцины, впрочем, тоже не сидели взаперти. Дверь в каюту Ч была приоткрыта, и из нее в полумрак коридора лилась полоска яркого света. Сия вольность, как бы мизерна она ни была, неприятно поразила князя.

– Интересно! – проворчал он.

– Ага, – с готовностью поддакнул Бахал, хотя вряд ли понял, что так заинтересовало Дагана. Но на всякий случай испугался и сделал приличный глоток вина.

Князь на своего спутника внимания не обратил. Что, кстати, было несложно – Бахал только маячил за спиной, поскольку давно усвоил, что власть имущим нужно как можно реже показываться на глаза, оставаясь при этом как можно ближе. За спиной – самая удобная позиция. При случае, кстати, и нож под лопатку всадить можно. Хотя до столь крамольной мысли Бахал еще не дорос.

Решительно распахнув дверь, Даган шагнул через порог и остановился, изучая обстановку. Бахал тоже вошел в каюту, но затормозить не успел, толкнув князя в спину. Несильно, но при его габаритах юношу все равно изрядно пошатнуло. Охранник поспешил пробормотать «Извините, владетель!», и снова утопил свою неловкость в вине. На сей раз проступок был так велик, что бокал пришлось осушить до дна. При том, что Даган на оплошность своего спутника внимания опять не обратил. Потому что пребывал в том состоянии, когда для качки посторонней помощи не требуется. Одним покачиванием больше, одним меньше – какая разница? Тем более что он пришел сюда совсем с другой целью. И отвлекаться на всякие глупости было никак нельзя. Нужно сосредоточиться на главном. А то своенравные мысли, щедро спрыснутые вином, так и норовили расползтись в разные стороны.

Каюта Ч была не особо велика, но оборудована прекрасно. Лучшими апартаментами могли похвастаться только сам князь – поскольку пребывал в должности начальника экспедиции, да капитан Хаддад. Впрочем, это касалось лишь удобств. Что до функциональности, то ей и вовсе равных не было. На то она и чрезвычайная каюта. Порой в нее приходилось помещать не только высокопоставленных гостей (для которых романтика космических полетов без удобств не в радость), но и эвакуировать людей из инфицированных районов. Тут уж не до удобств.