Андрей Кивинов. КарамельКарамель – 1
Жора влетел в мой кабинет, как метеорит в плотные слои атмосферы. По обыкновению шарнув дверью по стенке. Дверь отрикошетила и захлопнулась на «собачку». – Андрюхин, брат! Выручай! У меня кризис! У Жоры все время кризис. По причине кризиса в голове. Кризисная натура. Ничего не успевает, потому что хочет успеть везде. – Что такое? – Не разорваться. Свалилось все в кучу… Короче, пару недель взад барыга один с заявой притащился. На него накатывает команда одна. Вроде карагандинские. Ну, как обычно – «бабки» трясут. Долг якобы какой-то. Никакого долга наверняка нет, «крышу» просто хотят поставить. Я ему – давай, мужик, забивай с ними «стрелу», мы подкатим, всех повяжем, больше наезжать не будут. – И что? – Вот барыга, блин, и позвонил сейчас. Хоть бы вчера, я б день спланировал. Забил он «стрелочку» на сегодня, на пять вечера. Через Два часа то есть. А меня в четыре заслушивают в Главке. По старому «глухарьку». Как хочешь, а надо быть там, иначе пробки мне выкрутят, светиться не буду. Барыга «стрелочку» уже перебить не может, боится, что братаны подвох унюхают. – От меня-то чего хочешь? – Сгоняй с ним. На «стрелку». Под видом братвы. Тормозить никого не надо. Просто пальцами помахай, погундось, попонтуй и отвали. Жора запнулся. – Нет, не просто отвали. Перебей им «стрелу» на… – Он взглянул на календарь. – Во, на следующий четверг. Я их тогда сам возьму… Жорина простота когда-нибудь доведет меня до инсульта. Самое обидное, что, если я отправлю Жору в заоблачную даль вместе со всеми его заморочками, он туда не пойдет. Пойдет канючить к начальству, а начальство все равно бросит на фронт меня. И слушать не будет никаких встречных аргументов. Шагом марш на «стрелку». Лето, народ гуляет по дачам. В отделе три опера. Я, Жора да Борька, который харю сейчас давит после ночного. Спасибо, Жорик. – А барыга-то что говорит? Почему на него наехали? Жора морщится: – Да не помню я… Дел других по горло, поди уследи за всем. То ли он кому-то должен, то ли ему… Короче, там кто-то кого-то кинул… Теперь «терки» из-за «бабок». Да тебе-то какая разница, ты щеки надувай да пальцы гни. Потом разберемся. – И где барыга встретиться договорился? – На берегу Стремянки. Прямо за мостом. Знаешь, там свалка еще? – Где и похоронят. На свалке. Или утопят. Простой ты, Жорик, как граненый стакан. – Ну чо ты сразу? Первый раз будто. Я не виноват, что барыга бестолковый такой. Я ему раз десять сказал, чтоб в людном месте. – Да я не о том… – Барыга прямо туда подтянется, ему уже не перезвонить. Прикинь, если не прикроем?… – Да ничего с ним не случится. Пока «бабки» с него не стрясут, мочить не будут. – Все равно несолидно. Обещали помочь… – Не обещали, а обещал. – Так если б не заслушка… – Тогда бы заглушка. Я сегодня тоже не свободная личность. Свои «стрелки» и «терки». Ферштейн? Жора окончательно пал духом: – Вот всегда так. Только на пьянках кричите: «За коллектив, за коллектив!», а как на деле… Пошли вы… Я понимаю, что ехать так или иначе придется, и тратить время на полемику не хочу. – С тебя «Пепси». Лучше дагестанского разлива. |
