— Она сама пришла к нам и сказала, что поможет собирать яблоки, — рассказывала матери старшая из девочек. — Она была такой доброй и приветливой… Она так весело смеялась…

И девочка снова заплакала.

Хайран надолго окаменел. Все заботы взял на себя Забда. Он выбрал тенистое место под старой чинарой на кладбище, заказал надгробие и сам отобрал одежду и украшения, чтобы достойно проводить в последний путь свою Байт, Жена хозяина была отличной помощницей. Она так хорошо одела и украсила Байт, что, прощаясь с ней, Хайран не верил тому, что дочь уже не проснется. Этому не верил и Забда. И когда они стояли, склонившись над белым надгробием с изображением головки Байт, им не верилось, что они не увидят больше свою любимую Байт, не услышат ее веселого смеха.

Прошло много дней, прежде чем Хайран решился покинуть Мерв. Каждый день трое неутешных приходили к могиле Байт и молча стояли у белого надгробия. Хайран вспоминал все свое путешествие в Кушанию, и ему казалось, что, если бы он вернулся в Капису, в дом Кудзулы, он снова увидел бы свою Байт, озабоченную поисками жениха. Все задуманное свершилось. Забда и брат найдены и возвращаются в Пальмиру. А Байт, единственное утешение его жизни, его любимая дочь, уже никогда не вернется в Пальмиру. Пережить такое горе невозможно. И для чего жить на свете? Для чего трудиться и преодолевать все те бесконечные трудности и опасности, которые поджидают купца каждый день и каждый час?..

«Зачем я поехал в этот Мерв? Зачем прельстился новыми барышами? — спрашивал себя Хайран. — И почему боги так жестоки? Моя добрая, благородная Байт никому никогда не сделала зла, за что она так наказана?»

Хайран был неутешен. Таким он и покинул Мерв — молчаливым, словно окаменевшим. Брат его и Забда не находили слов утешения, да и сами они нуждались в этих словах. А старый погонщик, собрав в дорогу свой караван, сказал Хайрану;

— Мы бессильны перед могуществом богов. Но кто знает, может быть, такая неожиданная смерть в минуту веселья и радости — это благо. Дети хозяина говорили мне, что за минуту до несчастья Байт весело смеялась и усердно срывала румяные яблоки. Она не знала, что смерть уже стоит рядом. И умерла она в полном неведении.

— Веди нас в Пальмиру, мой старый, верный друг, — отвечал Хайран. — Нет мне утешения, и не ищи ты нужных слов. Веди нас в Пальмиру, в последнее наше путешествие. И знай, что нет больше купца Хайрана, который так отважно отправлялся в далекие, неведомые страны. Поистине удел человека — страдание. Может быть, Будда был прав?

Одинокий Хайран

Весна сменилась летом. Пришла осень, а за ней и зима. Только к следующей весне Мерион, видя, как грустна Сфрагис, как худеет и бледнеет, словно ее подтачивает болезнь, решился наконец отпустить ее в Пальмиру. Ему стоило больших трудов выпросить у жены кое-что из своих драгоценностей, чтобы снарядить дочь в дорогу. Он долго выбирал спутников и очень обрадовался, когда узнал, что тот же купец, который привез Сфрагис в Сидон, собрался в Пальмиру.

— Я сделал все, как ты хотела, Сфрагис, — говорил Мерион дочери. — Я даю тебе дорогой перстень с сапфиром и жемчугами для благородного Хайрана. Тайно от мачехи я сумел сделать очень красивые серьги для твоей подруги Байт. Я даю тебе дорогие, из золота, браслеты, чтобы ты продала их в Пальмире и справила себе одежду. Все, что нужно в дорогу, ты будешь иметь. Об этом я позаботился, заняв у соседа нужную мне сумму денег. Только ты знаешь, как тяжело мне живется и как много я терплю зла от этой женщины. Она недостойна нашего дома, но я не могу ее выгнать. Я обречен влачить жалкое существование. Ты была мала, Сфрагис, и не знала, что у меня есть братья и сестры. Они жили тогда в Тире. И сейчас там. У них большие семьи.